Но, когда демон, захлёбывающийся от ярости и бешенства, попёр на меня, смеха ради выставившего перед собой меч, между ним и мною змеиным движением скользнула молоденькая орка.
Она не колдовала, не била оружием и артефактами. Лишь повелительно вскинула ладони вверх — и тварь замерла. А потом, точно собака, поджавшая хвост, покорно поползла обратно к воронке «звезды», осмеливаясь лишь недовольно поскуливать.
Мы с эльфом глядели во все глаза, как исчезает обратно в Межмирье наша смерть, так просто отказавшаяся от нас.
А неожиданная спасительница меж тем резко развернулась, забавно подперев руками худенькие бока.
— Как дети малые! — зазвенел её сердитый голос в наступившей тишине. — Ни на миг нельзя оставить самих!… Думала, пройдутся, полюбуются Городом!… Первый раз здесь, как-никак!… А вы что творите, солдатня бесстыжая? Нет, им бы только мечами махать! Да чарами швыряться! Полгорода перебудили… А вам что тут, мёдом намазано? Своих дел больше нет?!
Я ошеломлённо потряс головой, внезапно сообразив, что последние две реплики относятся уже не к нам. Поднял глаза — и оторопел: площадь, ещё пару мгновений назад пустовавшая, была полна людей…
Впрочем, нет — не людей. Орков… Гномов… Мужчин и женщин, юных и пожилых, неведомо когда успевших вдруг собраться вокруг нас. В их присутствии здесь неуловимо ощущалось что-то неправильное, ненастоящее… И я внезапно понял, что именно, когда вся эта толпа, словно спохватившись от сурового окрика спасшей нас девушки, принялась медленно отступать прочь, понемногу рассеиваясь коридорами вымерших улиц.
На самом деле они не были толпой. В толпе не могут не переговариваться, не обмениваться репликами, не ругаться и не шутить… Не толкаться, в конце-то концов. Они лишь стояли рядом — и только. Каждый в этой гуще народа был сам по себе, ни капли не интересуясь другими.
А ещё их ноги не касались земли. Точно так же, как и у нашей новой знакомой…
— Daide te sabeie Rocca'lienquaa? — подал голос А'Кариэлл.
Девчонка, явно недовольная тем, что её перебили, одарила его красноречивым взглядом из-под насупленных бровей.
— Я знаю всё! — с вызовом отрубила она.
— Не совсем так, — вот теперь я уловил, что губы девушки двигаются в такт произносимым ею словам, но не всегда точно «попадают» в звуки. — Халлоран транслирует нам мысленные образы. Мы сами толкуем их на том языке, который нам понятнее и ближе. Так ведь? — повернулся к призраку я.
Орка взглянула мне в глаза.
— Умный… — протянула она с непонятным выражением. — Знаком, выходит?
— Случалось, — ушёл я от прямого ответа.
Небольшой опыт общения с призраками у меня был — духи на беспокойных кладбищах частенько портили настроение Светлым Братьям, поскольку упорно не желали развоплощаться исключительно силой молитв… Однако вряд ли бы Халлоран это оценила.
Орка прищурилась. Затем — задумалась, совсем по-человечески прикусив губу.
— Что ж… Ладно, — пробормотала она, меняя тон. — Наделали вы тут шуму… Значит, так. Сейчас поднимемся ко мне. Передохнём и пообщаемся, пока все угомонятся… А потом я отведу вас туда, куда обещала.
Я не заметил, чтобы призраков так сильно взволновало наше «эффектное появление» — но здравый смысл подсказывал, что противоречить хозяйке положения не стоит.
— Но время… — заикнулся А'Кариэлл, чей здравый смысл, очевидно, молчал.
Я легонько дёрнул его за рукав.
— Успеем.
В любом случае, до конца ночи было ещё немало. Ладонь эльфа кровоточила, а артефакты были разряжены до дна. И дураку ясно, что без поддержки Халлоран мы не пройдём и десятка шагов. Значит — поступим так, как она предлагает.
Вначале лёгкий уклон приобрела дорога. Всё чаще ровное полотно улиц, раскатываясь вперёд, вдруг подпрыгивало вверх небольшими порожками или складывалось в неширокую гармошку ступеней.
Ступени разрастались в лестницы. Лестницы, раздаваясь в длину и вширь, перетекали в ярусы просторных террас, произрастающих друг из друга. И чем выше мы поднимались, следуя за Халлоран в самое сердце её Города, тем больше встречали строений, сохранившихся в относительном порядке.
В отличие от окраин, разрушенных почти до основания, здесь вовсе не было пусто. Призраки давно ушедших, в извечном своём стремлении подражать существующим во плоти, кропотливо поддерживали иллюзию жизни в помещениях дворцов и башен, святилищ и храмов, мусейонов и мастерских. Полупрозрачные фигуры медленно двигались вдоль поросших травою аллей некогда роскошных садов, мелькали около помпезных монументов на площадях, висели в воздухе у бортиков пересохших бассейнов. Возле приземистого, вытянутого в длину здания, напоминающего казарму, велось подобие призрачных «учений»: военачальник в богатом доспехе с важным видом парил взад-вперёд вдоль шеренги солдат, изображающих строевой порядок.