— Но как получилось, что письмо Shaerriaenne попало к тебе в руки? — А'Кариэлл недоумевающее поднял бровь. — Почему защитная магия не уничтожила его?
— Потому, что этого желал Sirreajado Gewarrad, — губы Эвангерреила тронула грустная улыбка. — После исчезновения Ria из заключения перед самым Судом… после того, как стало известно о битве на Теондарре, — я увидел, как пальцы Шаэриэнн непроизвольно сжались в кулаки, — Gewarrad-lierr «перестраховался», предвидя, что, возможно, Пламенным Браслетам некогда суждено будет перейти ко мне. Правда, он недооценил короля. И не ожидал, что «некогда» случится так скоро… Тем не менее, многие из тех дельных советов, что я получил от него наряду с Правом Доброй Воли, помогли мне удержаться на нынешнем месте и сохранить жизнь. Собственно, они помогают мне и по сей день…
Судя по тому, что главой Созвездия Тёмного Пламени Эвангерреил считался уже четыре года, ему удалось уверить Ллиреадана в том, что угрозы с этой стороны ожидать не следует. Получив символы власти после гибели матери, парень усердно изображал недалёкого ветреного подростка, делая вид, что управляет делами исключительно с подачи советника, приставленного к нему королём. Но при этом он вёл свою игру, которую старался держать в строжайшей тайне. Поиск истинных причин того, что случилось с его старшей двоюродной сестрой, был частью этой игры, призванной открыть настоящее лицо носителя Туманного Венца.
Это представлялось очень и очень непростым. За годы пребывания на престоле Ллиреадан приложил максимум усилий, стремясь упрочить своё положение — и это ему удалось. Мастерски сыграв в самом начале на противоречиях между Ветвями Древа, он ослабил те из них, которые рискнули бы ему противостоять — а те, которые были лояльны, подтянул поближе к власти. Даже в Совет Старейшин королю удалось ввести нужных ему лиц, явственно лоббирующих его интересы…
Он не останавливался ни перед чем. Нескольких самых неугодных аристократов в поразительно нужный момент подстерегли несчастья, лишившие их жизни или выбившие из игры. Однако причастность Ллиреадана к этим случаям по сей день оставалась без доказательств. И всё же Эвангерреил не оставлял надежды их отыскать. Прежде всего, во имя памяти матери и её брата с женой, в чьих смертях — он не сомневался — винить следовало именно короля…
На самом деле недовольных властью Ллиреадана хватало. Однако всё, что они сейчас могли — это тайно сплотиться вокруг мальчишки-Сирреахадо и пожилого чародея-учителя, прослывшего тронувшимся умом. Им многое удалось понять, но без весомых свидетельств это были лишь разрозненные детали, голословные умозаключения, не способные реально повлиять на что-либо.
Требовался камень, который стронул бы лавину, способную стать для короля роковой. И «воскрешение» Шаэриэнн наряду с её откровениями, проливающими свет на истинную роль её бывшего жениха в событиях периода начала войны, наверняка могло сыграть такую роль.
Неудивительно, что рыжий Владыка повёл себя, как политик. Узнав, зачем мы прибыли, формально он не отказал нам в помощи. Малый Совет Созвездий, на который Эвангерреил обещал провести меня и Тиру в качестве посланцев Императора, сопровождающих книгу, должен был собраться через трое суток. Это время мы оставались в Цветущих Садах под его присмотром и опекой. И все эти дни, общаясь с сестрой, Эвангерреил уламывал её остаться и выступить против короля заодно с ним.
Нам не ограничивали передвижение по территории дворца и парка. Луна'меарис, Стражница эльфийкиного кузена, лишь провела какие-то манипуляции, маскируя Шаэ и А'Кариэлла от узнавания магическим путём. Помимо этого оба они не покидали покоев без плащей и полумасок, скрывающих лица. Здесь, в эльфийской Долине, перенасыщенной аристократией, с усердием плетущей вокруг себя паутину загадочности и тайны, ношение таковых не было чем-то выдающимся и необычным.
Насколько я знал, Шаэ так и не дала Эвангерреилу согласия, хотя откровенно колебалась. Борьба между страстным желанием и добровольно взваленным на себя долгом разрывала её душу на части. Видят боги, я понял бы, если бы она согласилась, уступив просьбам брата, так созвучным с тем, чего она действительно жаждала все эти годы… Борьба с собой терзала и выматывала её. Я понимал, что не имею права вмешаться — и, стиснув зубы, лишь считал мгновения до того, как соберётся Совет и Шаэриэнн так или иначе сделает свой выбор.
Но Тира, наблюдая за эльфийкой, откровенно нервничала и явно не собиралась оставаться в стороне… Я пытался уговорить её не лезть не в своё дело — но, разумеется, безуспешно. В чём и убедился, возвращаясь с вечерней тренировки с мечом из глухого уголка парка-леса и слегка заплутав в хитросплетении зелёных стен из кустарника и плюща.