Всякий раз этот шаг давался мне с огромным трудом. Переступая призрачную черту, я бросался в отчаянный бой против самого себя, за несколько долгих мгновений успевая и проиграть, и победить… И, уже стоя на твёрдой земле в точке назначения, неизменно прикрывал глаза, благодаря Судьбу за то, что и на сей раз меня пощадила.
Так было всегда. Но сегодня на борьбу с собственным страхом у меня не оставалось ни времени, ни сил… Усадьбу Эвангерреила и родовое гнездо Шаэриэнн соединял стационарный магический переход. И за этот бесконечный, в высшей мере безумный день я уже трижды успел перенестись туда и обратно.
Луна'меаррис, как-то испуганно стрельнув в меня глазами, молча развернула сияющую арку в четвёртый раз. Я шагнул внутрь, поразительным образом не чувствуя ничего, кроме раздражения и бессильного бешенства. Если и теперь Шаэриэнн не окажется дома, я усядусь на парадных ступеньках у входа в Пламенный Чертог и буду ждать до тех пор, пока она не объявится — наплевав на правила приличия и всю затеянную нами игру…
В круглой зале с высокими потолками за несколько ор, разумеется, ничего не изменилось. По-прежнему ласково журчал декоративный ручеёк, переливаясь замысловатым каскадом через искусно выбитые в мраморе ступени. Пересвистывались мелкие яркие пичужки, свободно порхающие вдоль обвивающих каменные колонны цветущих лиан.
Умиротворение и покой напоказ… От них хотелось заорать. Взвыть по-волчьи, заставив разлететься в панике перепуганных птиц. Швырнуть камень в фонтан, разбивая в мелкие осколки безмятежность ручья.
Когда бы только это могло что-нибудь исправить!…
Гулкий мрамор донёс до ушей звуки приближающихся шагов. Я двинулся на них, высматривая за колоннами спешащего к сработавшему переходу растерянного дворецкого — бедолага столь явно не мог прийти в себя после внезапного объявления чудесным образом воскресшей хозяйки, что одновременно вызывал и жалость, и злость… Я стиснул зубы, предвидя очередной поток извинений, связанных с тем, что «госпожа ещё не изволила вернуться». Однако вместо взъерошенного слуги навстречу мне выступил А'Кариэлл.
Пожалуй, я никогда ещё не был так рад его видеть.
— Она здесь? — слова вырвались сами, хотя я уже догадался, и эльф кивнул, вперив в меня мрачный потухший взгляд.
— Ты знал?
Ещё шаг, и я схватил его за грудки, сминая в кулаке глухой ворот куртки у самого горла — но остроухий лишь слабо дёрнул головой, даже не делая попытки освободиться.
— Разумеется, нет! — выдохнул он мне в лицо.
Он не лгал.
Я разжал пальцы, на что А'Кариэлл по-прежнему не обратил ни капли внимания.
— Как же ты мог не помешать ей? — с горечью спросил я, отступая.
Тьма в глазах эльфа сменилась мукой.
— Ashratt!… — выдавил он в ответ. — Ты… Что ты можешь знать!… Я — её Страж, Seidannhe! Её Воля, Высшая Воля — нерушимый закон, прописанный её и моей кровью… Я выполню всё, что она велит! Без колебаний пойду за ней её дорогой… Я умру за неё — но нарушить Высшую Волю Akero я не властен…
— Тень Безымянного!… — взорвался я. — Демоны бы драли ваши треклятые традиции, замешанные на магии и крови!… Как можно добровольно отдавать себя в рабство?!
— Страж — не раб… — эльф скривился, словно разгрыз лимон, но всё же снизошёл до подобия объяснения. — Он приносит Обет в Храме Звёзд осознанно и без принуждения. Страж сам выбирает своего Akero — и несказанно счастлив, если и Akero согласится стать для него таковым. Это особенная связь… высшая степень близости и доверия… Тебе никогда не понять подобного, человек.
— Действительно, — с азартом подтвердил я, не желая больше развивать тему, — мне не понять. Так где Шаэ? Как мне найти её?
— У Престола Теарра. Я провожу… — коротко бросил А'Кариэлл, отворачиваясь.
Дальнейший путь мы проделали в глухом молчании. Лишь наши шаги на диво синхронно отбивали такт по мозаичному полу просторного холла, больше похожего на огромную оранжерею из камня и стекла, по фигурной лестнице, украшенной лепестками застывшего в камне пламени, по базальтовым плитам внутреннего двора.
Испуганно сторонилась дворцовая челядь, случайно встреченная по дороге, провожая нас полными тревоги и паники взглядами. Даже неподвижные лики белокаменных статуй на одной из убегающих от замка аллей, куда я свернул вслед за своим угрюмым провожатым, казалось, вот-вот заплачут, роняя в изумрудную траву под ногами бриллиантовые слезинки, стоящие в уголках глаз…