Определённо, будь Ллиреадан актёром странствующего театра, так популярного среди имперского простонародья, он имел бы все шансы прославиться. Однако Шаэриэнн ни капли не впечатлила его игра.
— Знал, не сомневаюсь, — подтвердила она. — Живая я для тебя намного опаснее мёртвой… Совсем не удивлюсь, если даже разыскивал, чтобы добить — да вот незадача, не вышло. Орден не выпускает из рук то, что уже считает своим. Но ты не был бы собой, если бы не подстраховался на случай «непредвиденных обстоятельств». И не извлёк из этого всю возможную для себя выгоду… Уж не потому ли отец, бросив всё, отправился на границу, и Учитель сложил с себя обязанности Старейшего? Такова была цена за то, чтобы всплыли крупицы правды, позволяющие не считать меня государственной преступницей?
— Шаэриэнн, — Ллиреадан в очередной раз устало вздохнул. — Всё не так…
— Разумеется!… — выразительно кивнула Шаэ. — «Предатели», конечно, уже получили по заслугам?
— Получили, — кротко склонил голову он. — Я всё-таки Владыка, моя дорогая… Первое, что я сделал, едва Венец опустился на моё чело — бросил все силы на то, чтобы разобраться в случившемся. Виновные были найдены и понесли наказание. Да только это не вернуло мне тебя…
— А в ходе следствия оказалось, что они же виновны и в смерти Каиденна, — нет, Шаэриэнн не купилась на это… — И в заговоре среди знати. И в разжигании войны… Что ещё из своих грехов ты повесил на этих несчастных, прежде чем избавиться от них и зажить припеваючи в Резиденции Ночи с молодой супругой?
— Вот оно что… — медленно протянул Ллиреадан, и в тени улыбки на его губах мне на миг увиделся блеск хищного оскала. — Шаэриэнн… Наш брак с Эленидалль — сделка, не более. Я вынужден был жениться на ней. На тот момент я только взошёл на престол, и без поддержки Огненных мне пришлось бы туго… Я не люблю и никогда не любил её. Моё сердце все эти годы принадлежало и принадлежит только тебе одной…
— Лжец и лицемер!
— Твоими устами говорят пережитые боль и невзгоды… — Ллиреадан покачал головой со всепонимающим видом. — Но я знаю, как всё исправить. Знаю, как сделать так, чтобы мы снова были счастливы.
— Что?!
Шаэриэнн явно отказывалась верить собственным ушам. Но беловолосый, очевидно, счёл это проявлением интереса, потому что торопливо заговорил, слишком явно стремясь не упустить момент:
— Выходи за меня! Стань моей королевой!… Достаточно одного моего слова, и брак с Эленидалль будет расторгнут… Она не способна родить наследника… А у нас с тобой будут дети!… Будет крепкий, счастливый союз двух сердец, самою Судьбой предназначенных друг другу!… Ведь такое чувство, как наше, неспособно погаснуть — я знаю, ты по-прежнему любишь меня, несмотря на все испытания!
Я уже успел узнать Шаэриэнн достаточно хорошо, чтобы представить, что грозит негодяю, с уверенным видом вещающему эти безумства.
Что он делает?… Провоцирует её?
Ведь не может же он всерьёз верить в то, что несёт…
Я сжал кулаки, готовясь к любой неожиданности.
Однако по мере того, как Ллиреадан говорил, Шаэриэнн не двинулась с места. Лишь лицо её каменело с каждым мгновением, превращаясь в застывшую маску.
— Ты кое о чём забыл, — холодно обронила она, когда он на мгновение замолк, переводя дух. — Послезавтра перед рассветом мы должны скрестить мечи в Поединке Истины. Совет не может его отменить.
— Так было раньше, — эльф презрительно поморщился: показная кротость напрочь слетела с его лица. — Шаэрри-наи… Милая моя… Ты даже не представляешь, насколько сильна сейчас моя власть!… Совет отступится, не сомневайся! Мы не оставим ему выбора — создадим прецедент, отказавшись от всех претензий в адрес друг друга… И вместо смертного боя перед лицом Теарра впервые в истории будет заключён мирный брачный союз! Союз сильнейших и величайших Владыки и Владычицы из всех, какие когда-либо восходили на престол Аэльты…
— Сильнейших и величайших… — глухим эхом повторила Шаэ, словно не слыша изменившихся интонаций, не замечая лихорадочного блеска его глаз. — Ты всё так же нескромен, Ллиреадан.