— Эт самое… тебе спасибо. Ну что, бывай, Шэрин! Ярош с тоб… ну, то есть, хорошего тебе дня!…
Охотник кивнул мне, мощно оттолкнулся палками и плавно заскользил по искрящему на солнце насту в сторону деревни. Две аккуратные бороздки лыжни, потянувшиеся за ним, тут же прихватывал морозец.
Проводив его глазами до ближайшего пригорка, я вернулась в дом, как можно осторожнее минуя коварную завалинку.
В свёртке, переданном мне женой охотника, оказался глиняный горшочек со сливочным маслом, четверть круга козьего сыра и с полдюжины свежих пшеничных лепёшек. Верхнюю я сразу же разорвала на две части и с поистине хищным наслаждением впилась зубами в мягкую пресную сдобу, радостно сознавая, что проблема хлеба насущного решена для меня как минимум на пару дней… …
Кис, которому досталась львиная доля глухаря, если и намечал охоту, тоже мог со спокойной совестью её отменить. Однако к полудню он всё же куда-то исчез, чему я, честно признаться, даже обрадовалась, поскольку давно собиралась осуществить одно весьма хлопотное мероприятие — провести ревизию запасов трав, которые хранила на чердаке.
Работа спорилась, всё получалось отлично, ибо теперь никто, руководствуясь исключительно добрыми побуждениями и желанием мне помочь, не трусил шерсть в разложенные у печи для просушки травяные сборы, не грыз с таким трудом раздобытый корень лиловой мандрагоры, не смешивал когтистой лапой лисохвост с побегами кораллии и подлавочной пылью, и не разбивал половину пузырьков с готовыми эликсирами. В результате я увлеклась, и вместо отведённой под эту затею половины дня провозилась до следующего вечера, делая перерывы на сон, еду и ежевечерние упражнения с мечом.
… Хират вырос на пороге поздним утром — когда с ревизией было давно покончено и я, смирившись с неизбежным, складывала в сумку нужные снадобья, собираясь отправляться в Рогачик. Удовольствия эти походы мне доставляли, мягко говоря, мало, но от последней лепёшки осталась ровно половина, а чугунок с глухариной похлёбкой уже показывал дно. Нет, голодная смерть мне не грозила — в сарае имелась заготовленная ещё осенью большая бочка кислой капусты, а в холщовых мешочках за печью — немного сухого гороха и круп. Однако перспектива триумфального возвращения на мой стол постных щей и пресной пшёнки, и так весьма нечасто его покидающих, всё же радовала меня намного меньше, чем поход в деревню.
— Ну, чего нового в лесу? — поинтересовалась я, набрасывая поверх рубахи гордость моего гардероба — волчью безрукавку, собственноручно пошитую в начале зимы из найденной на чердаке шкуры.
Кис сверкнул в мою сторону янтарными глазами, потом зевнул во всю пасть, смешно свернув трубочкой язык, и сладко потянулся. Определённо, сегодняшняя ночная охота удалась, и делиться новостями он сейчас настроен не был.
Конечно, мне не были известны подробности его лесной жизни. Однако я не без оснований подозревала, что мужчина он свободный, по какой-то причине не желающий связывать себя ни верховенством в стае, ни женой и кучей пищащих детишек. Наши дороги пересеклись этой осенью в ночном лесу — Кис охотился, я же в очередной раз пыталась приучить свои пальцы слушаться клинка… С тех пор хират частенько сопровождал меня на ночные вылазки в чащу, зачастую делился добычей, а с наступлением холодов всё чаще и чаще навещал меня в избушке, с успехом исполняя роль одновременно стража, компаньона и молчаливого собеседника…
Я сняла кожух с гвоздика над дверью, подхватила с кровати сумку. Кивнула Кису:
— Остаёшься за старшего!
Едва не забыв, на скорую руку расчесала волосы, чудом ухитрившись не сломать гребешок. Случайно зацепила взглядом своё отражение в висящем на стенке медном корыте и с досадой отвернулась.
Бывшие некогда роскошной каштановой гривой, спускающейся ниже лопаток — и то только потому, что большая их длина была бы помехой в бою — мои волосы всегда служили предметом тайной и явной зависти многих красавиц Долины… Теперь же моим остался только цвет. Наспех обрезанные мечом больше года назад, волосы едва отросли мне до плеч, и, откровенно говоря, куда больше напоминали лыко или мочало, нежели шелковистый водопад локонов Истинной Rocca… Впрочем, что и говорить — я и сама напоминала сейчас Истинную Roccа не больше, чем моя избушка — великолепные палаты Резиденции Ночи, в которой теперь восседает Llireadan…
… Ashratt!!!
Во имя Света и Тьмы, ну сколько раз я клялась себе не думать — пока! — не думать об этой твари!…