Впрочем, он довольно быстро сообразил, что действует безуспешно, и сменил тактику. В воздухе пыхнуло жаром — последовал порыв «пламенного шторма», стоически принятый «моим» чудовищем на брюхо; за ним, судя по ветвистому сполоху, бабахнул «благословенный огонь»… У Витина пока не получалось меня достать, но в то же время и я был напрочь лишён малейшей возможности двинуться с места, даже не мог поднять головы.
Вот когда мне по-настоящему пригодился бы мой арсенал! Да что там — хотя бы плащ и мои метательные «шершни»… Но — увы: всё это лежало сейчас в кустах бесполезным грузом, куда ближе к атакующему меня колдуну, чем ко мне, и помочь мне не могло никак.
Я рассчитывал, что колдун, пытаясь добраться до меня, двинется в сторону, поменяет угол атаки — в ответ и я получил бы шанс засечь его и использовать Кольца, хоть против истинной магии их возможности и были смешными. Однако Брат Витин, изощряясь в различных заклятьях без устали, но и без особого толку, словно прирос к своему месту.
И я, наконец, понял, почему.
Шквал огня вдруг прекратился, как по мановению руки. Я сгруппировался, приказывая Кольцам: «Слепящая вспышка!», но, уловив сзади стремительно мелькнувшую тень, резко откинулся на спину, закрываясь мечом от сокрушительного удара сверху.
Едва-едва успел… Мой клинок скрестился со вторым, не уступающим ему ни в качестве, ни в мощи. Я не ошибся, распознав тогда в Брате Дейарисе бойца… Зверочеловек навис надо мной всем своим недюжинным весом, навалился на клинок изо всех сил. Моё раненое предплечье медленно повело вниз. Я поймал его взгляд — взгляд, которым он уже чествовал мою смерть.
И прикрыл глаза.
Вспышка, которую я не отменял, шарахнула прямо в оскаленную звериную морду…
С глухим рыком, переходящим в скулёж, Дейарис отлетел назад, прижимая к глазам ладони. Я вскочил на ноги, размахнулся мечом… и кувырком полетел в противоположную сторону. Шаровая молния, едва не опалив мне лицо, стремительно промчалась мимо…
Демоны!!!
Собрав все силы, я рванулся к Дейарису, удивительно быстро пришедшему в себя, стараясь оказаться к нему как можно ближе. В этом был мой единственный шанс. Витин не мог использовать боевую магию, не рискуя навредить псоглавцу. И вправду, молний и иже с ними больше не было. Не было, пока мне удавалось держать Дейариса на расстоянии клинка…
Мы кружили по поляне, со скрежетом рубясь, нанося друг другу град ударов, парируя и уворачиваясь. При этом я понимал, что положение у меня — хуже некуда. Дейарис был бойцом, действительно неплохим бойцом — но не более… Даже в нынешней ситуации, раненый и порядком измотанный, я бы смог закончить этот бой в считанные мгновения, если бы… Если бы полностью отдался бою, а не кружил, изворачивался, принимал навязанные мне правила игры, чтобы не приведи Тьма не разорвать дистанцию и не позволить псоглавцу вынудить меня развернуться к Витину спиной.
Младший Жрец к этому времени тоже понял, что ему не так просто будет заполучить вожделенную победу. Это явно взбесило его, заставив совершить несколько ошибок, при обычных условиях ставших бы для него роковыми… Но Витин был начеку, и всякий раз молния или направленный пульсар заставляли меня очертя голову кидаться в сторону, не давая воспользоваться внезапно появившимся преимуществом.
И всё же развязка наступила. Пытаясь сломить меня очередной атакой, Дейарис отчасти пренебрёг защитой. Поднырнув под несущее смерть лезвие, свистнувшее над головой, я подставил клинок — и псоглавец, не удержав равновесия, сам напоролся грудью на мой меч. Я удержал оружие, принял последний причитающийся мне удар — полный безумного неверия взгляд гаснущих тёмных глаз, после чего Дейарис грузно сполз на землю, а я понял, что не успеваю… ничего уже не успеваю…
Только поднять голову, встречая собственную смерть.
… Почему промешкал Брат Витин? В первый миг я не поверил тому, что увидел. Но вместо того чтобы тотчас испепелить меня на месте, Старший Жрец в изумлении таращился на меня, выкатив глаза и нелепо раскинув по сторонам руки. Через мгновение он пошатнулся… и с тем же изумлённым лицом грузно рухнул прямо в снег там, где и стоял.
Между лопаток у него торчала рукоять моего лёгкого кинжала.
Глава 3
Шаг в сумерки
Костёр был не магическим, а самым обыкновенным, разведённым с помощью огнива и кремня. С треском поедая охапку лесного валежника, он дымил от души — всё же ветки, дарящие ему жизнь, в основном были еловыми — но света и тепла давал достаточно, чтобы студёная, но безветренная зимняя ночь всё же отступила с этого крошечного кусочка леса, унося с собой вместе с холодом чувство времени и реальности.