Сочтя инцидент исчерпанным, Просперио повернулся к нам спиной. На столе снова загремели какие-то колдовские штуковины, засверкал, слепя глаза редкими вспышками, подправляемый узор…
Магия снова начала действовать, быстро возвращаясь в прежнюю колею. И эльфа закричала — закричала опять, пронзительно, страшно, так и не прекращая попыток освободиться и не приходя в себя…
Я знал, как увидеть её боль. Вот же она — комок клубящихся теней, плотно сгустившихся вокруг рук, зыбким маревом обволакивающая всё тело… Увидеть боль совсем нетрудно — это самые азы пыточного ремесла. А вот распутать проклятый клубок в силах только тот, кто хорошо умеет управлять болью — и чужой, и своей, чувствовать её, направлять нужной дорогой. «Сам-то не раз так развлекался…». — всплыли в памяти едкие эльфийкины слова.
Ты права — не раз. Делал работу, исполнял долг, мирился с необходимостью.
Вот только не развлекался… Никогда.
Крохотный сгусток тени, впившийся колдунье в затылок, маячил прямо перед глазами. Я сосредоточился, считая про себя… Раз. Два. Три!
Зацепил. Потянул…
Вспышка боли пронзила виски. Безымянный!… Малость не рассчитал… Медленнее, медленнее… Эльфийкина боль хлынула в меня, словно из бочки, откуда только что вышибло затычку. Демоны, сколько же её! Меня подхватило, закружило в водовороте, разрывая мысли на тысячи кусков, глуша сознание…
Сквозь густую пелену, словно из другого мира донёсся возглас Просперио: «Ты зачем… Безумец!…».
— Делай… Что должно… — выдохнул я, прорываясь через поток.
Боль вцепилась в меня, не желая отпускать, заартачилась, будто норовистый конь — но я успел удержаться, перехватил «узду»… Почувствовал, как волна медленно откатывает назад, начинает сосредоточенно давить на виски, затылок, руки… Теперь было легче — начиналась простая борьба. Демонски неприятная, но уже на равных…
Эльфа уже не кричала — постанывала, глухо и совсем тихо… И больше не вырывалась — хорошо, потому что сейчас я бы вряд ли сумел её удержать. Алый свет салюдабле пульсировал размеренно и ровно — заклятье, не встречая больше сопротивления, без лишних помех выполняло свою задачу.
Я почувствовал, как губы сами по себе растягиваются в победной ухмылке — должно быть, со стороны выглядевшей совсем уж по-идиотски, но бороться ещё и с собой не хотел и не мог.
— А… — не видел, но готов поклясться, что Магистр обречённо махнул рукой. — Ненормальный… Поступай, как знаешь.
Способности упрямиться и спорить, похоже, вернулись к остроухой колдунье первыми.
Когда всё закончилось, Просперио, наложив на руки эльфе бинты и лубки, велел ей отсыпаться самое меньшее до ужина. Но уже через несколько ор она появилась на пороге своей комнаты — осунувшаяся, взъерошенная, с тёмными кругами вокруг глаз — и, пошатываясь, медленно двинулась вниз по лестнице, демонстративно проигнорировав как меня, так и охранников, попытавшихся помочь. Я пожал плечами, кивнул людям Просперио, что справлюсь сам, и не торопясь пошёл за ней следом, уже догадываясь, что произойдёт.
— Так… И какого это, позволь спросить, демона?
Магистр вырос на пороге кабинета, словно бес из табакерки, одарив гордячку весьма красноречивым взглядом.
— Ты обещал… — слова всё ещё давались эльфийке с трудом. — Провести Залог. И избавить меня… от Ошейника.
— Обещал — сделаю! — громыхнул Просперио, сведя брови к переносице. — Как только будешь готова!
— Я готова! — заявила эльфа, но была перебита тоном, не терпящим возражений:
— А это не тебе решать! Я не для того тратил столько времени и сил, чтобы теперь одной глупостью свести на нет весь результат!… Тебе нужны руки? Спрашиваю — нужны?
— Да! Но…
— Какие могут быть «но»?! Сейчас же возвращайся в постель, и чтобы я не видел тебя на ногах пока сам, лично не разрешу тебе встать! Ясно?! Тогда и поговорим, а пока — разговор окончен!
Эльфийка раскрыла было рот, явно не собираясь отступать, но Просперио уже исчез в кабинете, от души хлопнув дверью за спиной.
— Лучше бы тебе его послушать. — Колдунья медленно повернулась ко мне, бледнея то ли из-за слабости, то ли от ярости, но я лишь развёл руками. — Он из тех лекарей, что скорее сам тебя убьёт, чем позволит нарушить свои предписания…
Взгляд эльфийки задержался на бинтах на моих ладонях.
— Что… это? — Она нахмурилась. В глазах что-то промелькнуло…
Я, ругнувшись про себя, убрал руки за спину.
— Глупость.
Хорошо, что она была без сознания. Та ещё глупость… Чтобы не сказать больше. Я себе не мог объяснить, какой демон тогда дёрнул меня её совершить. А уж остроухой — и подавно не собирался.