Я придвинула горшочек поближе, заглянула внутрь. Мази оставалось немного — меньше половины. Ещё на десяток, может — на дюжину раз.
Для того чтобы смешать новую порцию, не хватало льдистой камнеломки — это я отметила ещё во время уборки на чердаке. Капризная маленькая паутинка росла исключительно на больших замшелых камнях, причём только там, где камней было много, выбирая самые внушительные. А так нужные мне цветки в форме крошечных серебристых коробочек появлялись круглый год строго в определённую пору — меж полуночью и рассветом — и только тогда, когда их не могла видеть Луна.
Я вздохнула, припомнив, что новолуние наступило вчера… Что ж, без мази мне — никак. Значит, придётся на днях совершить ночную вылазку в дальний лес, почти к самым горам. Если отправлюсь в дорогу в обед — к полуночи уже доберусь. А, собрав цветки, остаток ночи проведу в охотничьей заимке недалеко от котловины Урочища. Отдохну и, покинув заимку с рассветом, вернусь в свою избушку ещё до сумерек…
Скрипнула входная дверь, которую я специально не заперла на щеколду. По полу потянуло сквозняком. Я подняла голову, уже зная, кого увижу.
— Ну, здравствуй, здравствуй, бродяга…
Кис неслышно вынырнул из тьмы у порога. Однако входить почему-то не спешил. Переступил с лапы на лапу, потом ткнулся чёрным носом в половичок у входа, в кожух, свисающий с гвоздя на стене…
— Есть будешь? — Я отодвинула горшок с мазью в сторону, взяла из стопки на столе чистую миску и потянулась к котелку на печи. — Правда, осталась только юшка, мясо ты слопал два дня назад…
Зверь фыркнул, на миг прижал уши. Самый кончик пушистого хвоста нервно дёрнулся… Ещё. И ещё раз.
Я так и застыла с миской в руке:
— Эй! Ты что же — боишься??
Прежде чем я опомнилась, хират бесшумно развернулся и исчез… Снова чуть слышно скрипнула дверь. Я бегом пересекла комнату, сени и распахнула её.
В лицо ударил поток свежего морозного воздуха.
— Кис!…
Двор был пуст. Снежный покров, казалось, светился во тьме, и безлунная ночь была ясной. Я во все глаза уставилась на две хорошо заметные парные цепочки следов у порога. Хират мне не померещился. Но что с ним? Таким я видела его впервые.
Где-то внутри, под ложечкой, заворочалось, зашевелилось, просыпаясь, неясное чувство тревоги. Оно холодком пробежалось вдоль позвоночника, защекотало кожу на затылке… Я опёрлась о крылечную балку и попыталась собраться с мыслями.
Кого он так испугался? Меня?! Или… Но в избушке я была одна. Никаких посторонних существ — или сущностей — не было, в этом я готова была поклясться. Первых зверь почувствовал бы намного раньше и вообще не зашёл бы в дом. Вторых намного раньше почувствовала бы я.
Я окликнула Киса ещё раз — бесполезно. Поплотнее захлопнув дверь, вернулась в комнату. Внимательно осмотрела свой кожух и тряпичный коврик, привлекшие внимание хирата. Ничего необычного. Ну совсем ничего…
Что ж… Всё, что мне оставалось — это до поры до времени сделать «зарубку» в памяти и утроить бдительность. Причина более чем странного поведения зверя рано или поздно должна проявить себя — в этом я не сомневалась. А когда ожидаешь удар, даже в спину — то намного легче парировать его и нанести ответный…
«Танцуй…».
Она не просит. Только ласковая Тьма с нежностью матери обнимает за плечи. Только белая морозная корочка мягким скрипом считает шаги. Только силуэты деревьев, окруживших поляну, на фоне безлунного ночного неба выглядят исполинами, что готовы сберечь покой того, кто рискнёт довериться им…
«Танцуй!»
Она не отдаёт приказов. Только ветер внезапно растреплет волосы. Только будут падать и падать, задавая ритм, крохотные снежинки. Только вдруг эхо донесёт откуда-то из тёмной глубины леса отзвуки пронзительно-тоскливого волчьего воя…
«Танцуй» — безмолвно шепчет мне Ночь.
Я слушаю.
Я подчиняюсь.
Потому что Ночь — это я…
… Полушубок, платок и рукавицы с тихим шорохом падают на снег. Следом отправляются простенькие самодельные ножны. Крепко обхватив двумя руками рукоять меча, я делаю самый первый осторожный шаг вперёд.
Шаг. Ещё шаг… Меч тяжёл и плохо сбалансирован. Я привыкаю к нему, пытаюсь его почувствовать. Но в первый момент руки сами тянутся в стороны… Острое, словно боль, желание как прежде сомкнуть ладони на оплетённых драконьей кожей черенках, со свистом взрезать воздух чёрными молниями лезвий, ощущая каждое из них своей частичкой, своим продолжением… Нет!
Усилием воли я гоню наваждение прочь. Этого больше нет, как нет моих мечей-близнецов, сгинувших в Орденских застенках. Как нет моих верных Стражей, навсегда оставшихся в безымянной долине на левом, человечьем берегу реки Теондарр. Как нет больше Shaerriaenne, Rihanne Daerrt — Избранницы Ночи, погибшей у Теондарра вместе со своими Стражами.