Такого она не ожидала, ну, не так быстро. И понятно. Августу Лиля писала и из Альтвера и с дороги. А вот Алисии не стала. Незачем.
Ваше сиятельство.
Я прибыла в город и буду рада встретиться с вами для беседы. Чем скорее, тем лучше.
Прошу Вас или последовать за моим посланцем — или написать, когда Вы соизволите посетить нас.
Глубоко уважающая Вас,
«Гадюка» не получила бы своего прозвища, не умей она сохранять хладнокровие при любых обстоятельствах. Она повернулась к слуге.
— Где человек, который доставил это письмо?
— Это вирманин, Ваше сиятельство, — слуга был исполнен уважения. — Попросили его в караулке подождать, его ж нельзя во дворец…
Что верно, то верно. Нечего посторонним вирманам по дворцу разгуливать. Донесут Эдоарду — всем нагорит.
— Идем. Проводишь меня, — решилась Алисия. Собираться не было нужды. Во дворце она всегда была в боевой готовности. Расслабиться Алисия позволяла себе только дома за городом. Очень редко.
Вирманин ждал в караулке. Здоровущий такой детина, в плечах метр, в высоту два…
— Ивар Хельвиссон Рейнхольм, Ваше сиятельство.
Поклон был выполнен четко и быстро. Не очень придворный, ну да ладно…
— Рада вас видеть, Ивар. Вы принесли мне письмо от моей невестки…
— Ее сиятельство, графиня Лилиан Иртон просила передать, что сейчас у нее отец, поэтому если вы захотите с ними увидеться, она будет рада…
— Я сейчас прикажу заложить карету.
— Я буду ждать, Ваше сиятельство.
Кареты при дворе были. И Его величество разрешал их брать тем придворным, к кому благоволил. Воспользоваться королевской каретой было большой милостью. Но Алисия имела на это право.
Поэтому спустя час карета въехала на территорию порта — и Алисия взошла на корабль.
Алисия бывала на кораблях. Поэтому первое, что ее поразило — все было удивительно чистеньким. Словно тут уборка проводится шесть раз в день. Ивар перехватил ее удивленный взгляд и усмехнулся.
— Госпожа графиня сказала, что любого грязнулю на веревке за кораблем прокатит, чтобы отмылся. А уж если у кого платяных зверей[1] найдет…
— Так свирепствует?
— Да нет… она просто грязь не любит. Прошу вас, Ваше сиятельство…
Алисия была со всем почетом подхвачена под локоток (если вы поскользнетесь, да ушибетесь, с меня графиня шкуру снимет…) и препровождена в каюту. Где ее встретили одинаково веселыми улыбками Август Брокленд и…
Алисия отказывалась верить своим глазам.
Это — Лилиан Иртон?
Невероятно!
Куда девалась застенчивая толстушка в кружевах, которая двух слов связать не могла?
Женщина, сидящая рядом с Августом… нет, несомненно, это была Лилиан Иртон. Только похудевшая. Но взгляд…
Так и Джайс никогда не смотрел.
Это был взгляд человека, который во всех, всегда видит только врагов. А потом уже все остальное. Впрочем, Лиля тут же опустила ресницы, улыбнулась, а когда она вновь вскинула глаза на Алисию — взгляд ее лучился дружелюбием.
— Я рада видеть вас, Ваше сиятельство! Надеюсь, мой посланец не был невежлив? Если так — я готова просить за него прощения, вирмане народ не придворный…
Алисия поклялась бы, что настороженность ей почудилась. Но… стоит ли ударяться в самообман?
Или все-таки показалось?
Женщина решила понаблюдать еще. И расплылась в улыбке.
— Моя дорогая невестка! Я так рада тебя видеть! Ты похорошела с нашей последней встречи…
Лиля улыбнулась, неторопливо встала из-за стола и чуть присела в поклоне.
Они обе графини Иртон.
Лиля младше по возрасту, но старше по положению. Поэтому по-хорошему Алисия должна начать первой. Но сейчас ее сиятельство давала своей старшей подруге по Иртонам возможность сохранить лицо.
Алисия это оценила — и воспользовалась.
Но и Лиля в долгу не осталась.
— Ваше сиятельство. Я прошу простить меня, если в чем-то допущена бестактность. И хочу заверить, что ваш визит — честь для меня.
Все вежливо, искренне… и еще один поклон.
Алисия кивнула. И присела к столу. Благо, Август уже успел отодвинуть для нее стул.
— Рад вас видеть, графиня…
— Вы не бываете при дворе. Иначе мы виделись бы чаще, — вздохнула придворная дама.
Август развел руками.
— Дворы и дворцы — это не мое. А вот моя дочка…
— Его величество весьма заинтересован в госпоже Лилиан.
Реакция женщины оказалась нетипичной. Кто-то, услышав, что им интересуется король — взволнуется. Кто-то обрадуется.