Вечером он высыпал немного песка на стол в своей комнате. Песок по-прежнему был тёплым — это ли не подтверждение, что чёрные крупицы нечто чудесное? Кеша просеивал и просеивал их сквозь пальцы, глядя на них завороженно, предчувствуя, что скоро они раскроют ему свою тайну.
А потом случилось то, отчего он временно даже забыл, как дышать.
Песок взмыл в воздух и принялся кружиться в чёрном вихре над столом, издавая лёгкий шелест.
Кеша тряхнул головой, зажмурился, чувствуя, как кожа покрывается мурашками. Открыл глаза и понял: ему всё это не мерещится! Песок кружился в вихре. Чудо! Это было настоящее чудо! За окном деревня жила своей скучной жизнью, скучные деревья шуршали скучной листвой… А здесь, в маленькой комнате, в свете настолько лампы, творилось нечто совершенно необычное, волшебное. Песок просто кружился, однако Кеша чувствовал, что это только начало, всего лишь первая строка в книге великих тайн.
А вот и следующая строка!..
Песок вдруг застыл в воздухе, затем спрессовался и будто бы невидимый скульптор быстро слепил из него фигурку человека. Изящно получилось, тонко. Пальцы с ногтями, волосы, рубашка с пуговицами, лицо… Кеша опешил, узнав в этом чёрном человечке себя. Даже немного жутковато стало.
Человечек завибрировал, распался в воздухе на чёрные крупицы. Несколько секунд над столом опять с сухим шелестом кружил смерч. Потом песок снова спрессовался, образовав паука. Кеша охнул. Он обожал пауков, считал их самыми интересными существами на земле. Песок как будто знал о его пристрастиях и сотворил точную копию птицееда. Паук плавно опустился на поверхность стола, дёрнулся, зашевелил лапками.
Кеша услышал голос, похожий на шелест сухой листвы:
— Здравствуй, Иннокентий.
Он растерянно захлопал глазами и произнёс:
— Здравствуй. Ты… ты кто?
— Я — Хесс, — последовал ответ. — Я — друг.
Кеша осознал, что голос этот звучит в его голове. С ним таким образом разговаривал паук? Тот, кого зовут Хесс? Вот это да! И имя какое странное — похожее на звук, с каким сыпется песок. Хесс. Он подумал, что нужно будет потом обо всём этом маме рассказать. И показать! Как-нибудь осторожно, предварительно подготовив её, чтобы она сильный шок не испытала. Очень хотелось ей доказать, что он действительно обнаружил кое-что чудесное.
— Никому обо мне не рассказывай! — как будто прочитав его мысли, предупредил Хесс. — Это важно! Если расскажешь, я исчезну, и ты не увидишь настоящих чудес. Ты ведь не хочешь, чтобы я исчез?
Кеша сглотнул сгустившуюся во рту слюну, мотнул головой.
— Нет.
— Хорошо. Очень хорошо, Иннокентий. Значит, впереди нас ждёт много интересного.
От последних слов Хэсса у Кеши дух захватило. Много интересного! Он расценил это, как начало чего-то нового, яркого. Как же ему повезло! А ведь мог мимо того круга в поле пройти, не обратить на него внимания, и сейчас всё было бы как раньше — скучное однообразие без надежды, что в будущем что-то изменится в лучшую сторону. Однако же не прошёл мимо чёрного песка, и теперь даже казалось, что какая-то высшая сила привела его к тому кругу. Посчитала самым достойным и привела! Кеша подумал, что нынешний день лучший в его жизни. Или это сказал ему Хесс? Он уже не был уверен.
— Я могу делать удивительные вещи, Иннокентий. Волшебные вещи, — голос в голове звучал вкрадчиво, почти ласково.
— А ты сделаешь так, чтобы я не ослеп?
Кеша задал этот странный вопрос, потому что до смерти боялся лишиться зрения. И на то были серьёзные основания. Его отец ослеп в тридцать семь лет, дядя — в сорок три, дед — в сорок пять, и прадед потерял зрение в относительно молодом возрасте. Это походило на какое-то проклятие. Почти все мужчины в роду слепли. Причиной было злокачественное новообразование зрительного нерва. Кеша не сомневался, что и его ждёт такая участь — от страшной наследственности никуда не деться.
— Я обещаю тебе, Иннокентий, — твёрдо заверил Хесс, — ты не ослепнешь. Более того, я сделаю так, что ты сможешь видеть чудеса, которые не могут видеть обычные люди. Верь мне, верь.
Ну как не поверить, когда обещалось избавление от многолетних страхов? Поверил, причём без тени сомнений.
Кеша разговаривал с ним каждый вечер. Хесс поведал, что этот песок всего лишь частичка большой пустыни, а пустыня находится в пространственном пузыре. Там, как и здесь, есть дни и ночи. Днём Хесс вынужден спать, а ночью осматривает свои владения. Он объяснил, что его мир одновременно почти соприкасается со многими территориями земного мира. И одно из мест соприкосновения находится здесь, в восточной части Белой Дали. Недавно, всего на мгновение, между мирами образовалась щёлка, и таким образом в поле появился чёрный песок. Однако границу между мирами можно полностью убрать. Более того — нужно убрать! Хесс твердил это Кеше постоянно, пока тот не осознал, что нет ничего важнее истончения границы. Это осознание было сродни резкому взрослению: вот ты ещё наивный ребёнок, для которого существует только здесь и сейчас, и тут — бабах! — уже совсем другой человек, у которого есть чёткая цель в жизни.