Договориться с ними не удалось, поймать кого-либо из них оказалось таким же безнадёжным занятием. Куда там! Лезут без разбора, орут, взрываются в рваном оранжевом столбе. Уцелевшие на мгновение замирают, а потом всё сначала.
Число зелёных, несмотря на постоянные взрывы, оставалось постоянным – около трёх десятков.
На Земле уже заговорили о геноциде…
Назрело новое закрытие станции, чтобы наконец-то обеспечить контакт, а затем уже предпринимать какие-то шаги: либо колонизации планеты, либо окончательный уход с неё.
Вот тогда-то Валентино, один из сотрудников станции, побежал в первый раз в затравке – увёл зелёных от станции.
По счастливой случайности станция оказалась невдалеке от гигантского природного сброса, протянувшегося почти на сотню километров. Этим и воспользовались. Валентино увёл за собой зелёных, кинувшихся за ним всей толпой, по большому, почти трёхсот километровому кругу к подножию сброса, к Стене, как её называли колонисты. По несложному подъёмнику Валентино был поднят к станции, а зелёные остались внизу.
Люди вздохнули свободнее. Дикая, казалось бы, мысль таким простым способом обмануть зелёных, обрела реальность.
Но радость длилась не долго. Часов через шестьдесят зелёные вернулись, если это были те же самые существа, одолев путь в обратную сторону.
Валентино снова их увёл.
Естественно, так долго продолжаться не могло – Валентино справиться с такой беговой нагрузкой был не способен, а других бегунов на станции не оказалось. Поэтому на Земле срочно решили подобрать бегунов для затравки, пока не придумают, как отгородить станцию и шахты от зелёных или как вступить с ними в контакт.
Что может делать человек без увлечений, имеющий сто пятьдесят часов отдыха через каждые двадцать часов?
Таким человеком с таким перерывом в работе на отдых был я. И не потому, что меня ничто не интересовало. Но на Недотроге я пробыл почти полгода и всё равно не могу дать рецепта, чем, будучи на ней, заполнить пустоту.
Правда, вначале, как всякий человек в новых условиях, я узнавал новое и интересное. На станции хватало возможностей погрузиться в изучение чего-нибудь, просматривать земные записи, игры, но… это же тихая, безмолвная рутина! Оттого переключился на домино – безобидное, зато довольно шумное занятие. И за короткое время весьма преуспел в игре и постиг её нехитрые тайны. Стучи себе, громко комментируй удачи и неудачи!..
Вне домино я порой бегал в паре то с Марсом, то с Валентино.
Валентино – добродушный носатый парень лет тридцати с длинными удивительно выносливыми ногами – любил по дороге поболтать о геологии известных ему планет. Без усилий, порой небрежно называл десятки минералов. Как профессиональный бегун Валентино бежал вяло, не технично, излишне тратя силы.
В беге по Гигантской петле он никогда не участвовал, а затравщиком стал из-за необычной выносливости. Я ему показывал и подсказывал что к чему в искусстве бега. Как держать голову, плечи, локти, кисти рук. Как выносить колено, ставить стопу. Как дышать.
Он всегда внимательно прислушивался к моим советам, как это делаю я, но бегал по-своему – локти от себя, носки ног врозь, припадая на каждом шаге и раскачиваясь из стороны в сторону.
Кроме геологии он до бесконечности мог рассказывать анекдоты, которые все до одного были плоскими и не смешными. Сам же он во время рассказа давился от смеха. Наверное, сам сочинял.
Но анекдоты не помеха. В паре бегать хорошо и спокойно, да только подстерегает истощение. Самому не заметно, а, смотришь, киберврач меньше восьмидесяти пяти пунктов жизненной активности отщёлкает, а в питании – усиленный паёк от трансфеера с пилюлями в придачу, и неприятный разговор с Коппентом.
Из затравки мы друг друга не встречаем. Вначале, конечно, поджидали, спрашивали, что и как, но потом узнавать стало нечего. Бежишь себе два десятка часов, а за тобой с тихим шелестом гонится дикая орава зелёных. Даже на детскую игру в кошки-мышки не похоже. Ты бежишь – они бегут. Тебя поймают – смерть, ты поймаешь – то же самое. Мы усвоили это основательно, поговорили и наговорились вдосталь: и о зелёных, и об их бесхитростной тактике, и о возможных ситуациях, подстерегающих нас в затравке, да и вообще обо всей этой странной глупости в наш век – затравки, дикари…
Так что в этот раз ни я, ни Валентино Семшова из затравки не встречали.
Я играл в домино. Меня позвали к Коппенту. Там я застал мертвенно-бледного Марса и взволнованного вызовов и увиденным Валентино.