– Летите один! – человек, он же начальник отдела кадров, замялся, развёл руками, мол, не моя вина.
– Знаю, – ободрил я его. – Люди нарасхват.
– Вот и хорошо! – обрадовался он и неистово тряхнул мою руку… Счастливого… Не робейте! Через год смена…
Мне выделили вполне симпатичный звездолёт с ещё более симпатичным названием – «Звездолёт». Собственно, мне всё равно, как его называть. Правда, какой-то шутник присвоил ему индекс «Амба-13». Но я с давних пор знаком с такими звездолётами и был и за себя и за него спокоен.
Беспокоило меня другое – то, что таилось ещё мёртвым грузом в контейнерах: тысяча роботов, сто родственных десятков. Вообще-то, о роботах «моё мировоззрение» я имел, конечно, кое-какое представление. Но, скажу задним числом, как мы наивны, когда, зная что-то, понаслышке, принимаем это за знание, считаем, что, если идея ясна, то и достаточно, дабы её воплотить в жизнь.
Меня никто не провожал. Только диспетчер, побуревший от духоты и одиночества, на прощание поговорил со мной:
Когда встретятся по дороге наши, земляне, так передавай им от меня, Симόна, привет. И не обижайся, когда и тебе будут передавать от меня привет. Уф!.. Можешь освобождать площадку. Третья сигма заходит на посадку. Спокойной спячки!.. Я – Симόн!..
Очнулся я после того, как «Звездолёт» плотно засел в податливой почве Зибера.
Целый день прогуливался, приходя в себя, в виду звездолёта по пустынным сопкам, среди которых я призиберился. На второй день сделал пробные выезды на вездеходе. Осматривал район будущих работ и приспосабливался к новой и пока что для меня неведомой планете, которая по воле случая оказалась на трассе нового космического потока, но о которой знали не больше, чем со дня её открытия.
Приближался день, когда, распаковав контейнеры, я приступлю к строительству.
И этот день наступил.
Нещадно жёг Фомальгаут. Сопки от жары побелели и, казалось, стали ниже.
Первый контейнер я вскрыл вручную. Гнусное, скажу, занятие. Без привычки, без сноровки к инструменту. Всё так медленно и не продуктивно, что стройные ряды контейнеров, выгруженные из звездолёта, представлялись мне громадным городом, где мне предстоит вскрыть каждый дом.
В инструкции, просмотренной мною мельком, сказано, что достаточно вскрыть один из контейнеров, как роботы сами сделают вскрытие всех остальных.
Так в инструкции. Гладко было на бумаге…
К моим ногам высыпался десяток вялых и бездеятельных роботов-уродцев шоколадного цвета. Они валялись ершистой кучей, слабо шевелили конечностями и не думали заниматься делом.
Кучу я растащил, уложил «бездельников» – теперь я называл их только так – в ряд. Никакого эффекта. Безучастно мигали индикаторы «здравого смысла» едко-ехидным светом. Стукнул одного по индикатору… Другого… Ну что мне делать? Махнул рукой, посмотрел на небо, словно прося от него помощи.
Позади меня что-то звякнуло. Оглянулся. Два робота стояли на жалких ножках и дубасили друг друга по индикаторам. Поднимались и другие…
Через минуту, чудом вывернувшись из-под литого кулака, я сидел на верху пустого контейнера. Потирая, ушибы, с беспокойством наблюдал за отчаянной схваткой, развернувшейся у подножия моего спасительного возвышения.
Что я им кричал, не помню. Однако, надеюсь, высказался, если не полностью, то, во всяком случае, предостаточно и убедительно.
Потасовка продолжалась довольно долго. Но всё имеет конец. Драчуны успокоились и расселись вокруг контейнера и живописных позах. Я же успел проклясть и Нестора, и прораба, наставлявшего меня, и день своего опрометчивого согласия, и самого себя.
День бесславно закончился. Осторожно, чтобы не вызвать не здорового внимания со стороны своих подчинённых. А для них, по идее, я должен быть чуть ли не богом. Но богу богово… Уже в сумерках перебрался под кров совершенно беззащитного домика, моего жилища.
За ночь я передумал о многом. Вспомнил далёкое безроботовое детство. Лишь безобидный автомат-нянька – гордость отца… Все мои друзья и знакомые – люди… Что мне ещё надо? Под утро дал зарок: никогда, никуда и как там ещё.
Утром робко выглянул из-за непрозрачной двери домика. Вокруг, соблюдая строгий интервал между собой, лежали вчерашние драчуны. Поборов недоверие, я вышел наружу. Они вскочили и как ни в чём ни бывало радушно поздоровались со мной, любезно пожелали доброго утра и дружно двинулись в рядам контейнеров.
Пока мы шли, я отметил, что утро прекрасное, воздух чистый и упоительный, что не жарко и оттого приятно. Как-то моё неспокойное ночное бдение потускнело и забылось.