– За мной!
Развернул вездеход по направлению к «Звездолёту» АМБА-13. Роботы вежливо расступились, пропустили меня вперёд и потянулись следом.
Прошли дни, недели, месяцы…
С роботами я поладил. Полным ходом развернулось строительство огромного космодрома с приёмными квадратами, с над- и подземными помещениями, складами, переходами, ёмкостями. Каждое утро, получив за ночь порцию моей мысленной информации, роботы без дополнительных наставлений беспрерывно продолжали выполнять программу строительства.
Я даже научился с ними беседовать. Особенно приятно с ними было поговорить по вечерам, когда мысли, что были введены в их мозги утром, за день приобретали наслоение собственного, роботового, соображения. Если утром они рассуждали точно так же как и я, то есть просто механически копировали меня, то к вечеру у них появлялась частичка своего «я». Правда, оно проявлялось слабенько, трудно уловимым, так что поначалу я его не всегда отмечал.
Но постепенно день ото дня их «я» крепло за счёт остаточных явлений, у них вырабатывался свой всё возрастающий механизм мышления и опыта. Практически, как мне было известно, все мои эмоции, склонности, достоинства и недостатки за счёт схемы и специальных фильтров должны начисто вырезаться и не восприниматься ЭМЭМами. Но всё-таки что-то просачивалось. А я, как все нормальные люди, имею неизбежные недостатки, порождённые нашим звериным происхождением, не совсем, возможно, правильным воспитанием, индивидуальными аномалиями. Естественно, как и все, я стараюсь скрывать свои недостатки, дабы они не бросались в глаза окружающим. Но от роботов их не спрячешь, ведь они стали частью меня. Оттого вскоре я стал примечать, как некоторые мои недостатки, порой, о которых я мог только догадываться, в усиленной и уродливой форме стали проявляться в поведении и деятельности моих единомышленников.
Может быть, это началось с самого первого дня. Мне же открылось всё после одного, казалось бы, не имеющего ко всему этому случая.
Однажды в полдень я зачем-то хотел заглянуть в свой домик. Ещё не доходя до него, я услышал заразительный металлический хохот. Хохот сопровождался хрипом испорченных диффузоров и икотой расстроенной схемы робота. Я поспешил к двери… На моей койке удобно устроился робот грязно-синей окраски. Он читал потрёпанную книгу, которую я сразу узнал – мой амулет их детства, я с ней никогда не расставался. Вполне умная и серьёзная книжка об немыслимых опытах учёных. А этот паршивец от дикого хохота карябал рваной железной подошвой нервные волокна климатической эмульсии койки, отчего и стены коробились, а домик конвульсивно вздрагивал.
На меня этот урод даже не обратил внимания.
– Встать! – я не владел собой. – Что это такое?
Грязно-синий на секунду затих и перестал портить эмульсию. Затем отключил слуховое восприятие, отмахнулся, глянул в книжку и захохотал с бόльшим подъёмом.
Я даже растерялся от неожиданности.
Полное неуважение и неподчинение авторитету человека!
Я заметался по тесной комнатке. А робот хохотал, уже не глядя в книжку.
Надо мной!
К чёрту!
Через минуту грязно-синий лежал, с глупым выражением следил, как я забросил его свихнувшийся мозг в большой мешок и вставил новый и чистый, как лист белой бумаги.
Потом я его просто выбросил из домика и ушёл, оставив его с глазу на глаз со своим тупым сознанием.
Прошла неделя, и в моём мешке лежало уже несколько десятков вывихнутых мозгов. Чего здесь только не было! Мои пороки. Пять – садизм. Никогда не думал, что во мне есть что-то подобное. Пятнадцать – лень и неповиновение. Гм… Три – тщеславие. Хе-хе… Семь – самоубийц. Террорист, шпион, заговорщик, симулянт, философ (!), два конченных идиота, проповедник. И, к довершению и к моему стыду перед людьми, ещё и жадность, и склочность.
Позор! Узнают на Земле – от медиков не отобьёшься. В музей Пороков пригласят в качестве живого экспоната…
Гора вывихнутых мозгов росла. Хорошо, что запасных было достаточно. Вначале такое коллекционирование меня веселило, однако заставило и задуматься.
Я один – их тысяча. Тысяча и одна натура терзали мой мозг, приноравливали его для себя, выкраивали из него только то, что удобно брать.
Один мозг на тысячу! Трезво подумать: невозможно и несерьёзно.
Роботы высасываю мои мысли, питаются ими, а я как современный Прометей отдаю ежедневно свой мозг на растерзание бестолковым, в конечном счёте, механизмам. Они даже этого не понимают. Мой мозг – малое вместилище огромного мира – был всё-таки слишком велик для их искусственных мозгов. Вот они и упражнялись, производя выборку подходящего клочка моего мировоззрения. Брр!.. Вампиры!..