— Я убийца, — отрешенно сказал странный, глядя сквозь следователя.
— Я так и подумал, — после некоторого замешательства сказал следователь. — Наденьте на него наручники и проводите в машину. Он сейчас в таком состоянии, что вряд ли сможет внятно отвечать.
Когда арестованного вывели, один из представителей фирмы, приехавший вместе со следственной группой, взглянув на дисплей, констатировал:
— Идет уничтожение программы.
— Остановите! — почти закричал следователь, и тот нажал какой-то клавиш.
— За что его? — спросил припоздавший прохожий, когда человека в наручниках посадили в машину.
— Убил кого-то. Только сейчас труп вынесли, — вполголоса пояснил кто-то из любопытствующих.
Машина тронулась, и толпа перед компьютерным центром, потеряв интерес к событию, стала быстро редеть.
ДЕЛО О ЧЕРНОМ ЧЕМОДАНЕ
Ноябрьским вечером, когда город борется с наступлением темноты, вспыхивая россыпью желтых окон и гирляндами белых уличных огней с редкими вкраплениями синих, красных и зеленых витрин, реклам и светящихся лозунгов, из поезда, прибывшего с западного направления, на перрон Сургутского железнодорожного вокзала сошел странный человек с неестественно бледным лицом и пронизывающим жутковатым взглядом необычных для человека глаз. Несмотря на то, что уже выпал снег и температура воздуха с трудом удерживалась на отметке «10», подозрительный был одет в тонкий черный плащ и черную широкополую шляпу, что, впрочем, не особо удивляло, поскольку люди, впервые приезжавшие сюда из-за Урала, нередко допускали подобные промахи в выборе одежды. В правой руке субъект нес довольно объемный черный чемодан жесткой конструкции. По тому, как его несли, чемодан казался полупустым. Бледнолицый медленно и внимательно осмотрел платформу и, в отличие от других пассажиров, направившихся к выходу в город, медленно, но решительно зашагал вдоль перрона в направлении старого и уже забытого местными жителями здания бывшего вокзала.
Тем временем на опустевший заснеженный перрон из нового здания вокзала вышел некий Иван Порфирьевич Постников, ожидавший прибытия своего поезда и изо всех сил боровшийся с постоянно наваливавшимся на него сном. Почувствовав, что сон все же начинает одолевать, он решил прогуляться на свежем воздухе, чтобы хоть немного взбодриться. И угораздило Ивана Порфирьевича побрести вдоль железной дороги в том же направлении, которое избрал себе подозрительный тип в плаще и шляпе.
Оказавшись среди старых и мрачных строений, Иван Порфирьевич то ли просто из любопытства, то ли по какой другой причине завернул за угол одного из них и остановился, увидев невдалеке человека, внешним видом похожего на героя импортного кинодетектива, которого он про себя тут же окрестил «резидентом». Резидент склонился над лежавшим на снегу чемоданом и, щелкнув замками, поднял крышку. Ивану Порфирьевичу показалось, что чемодан изнутри засветился бледным фосфоресцирующим светом, затем в нем появился темный предмет, оказавшийся чем-то живым, и Постников был поражен, разглядев, что это чья-то голова в капюшоне. Выглядывавшее из-под капюшона серое с выпученными глазами лицо было ужасным. Голова раскрыла рот и издала звук, напоминавший одновременно лошадиное ржание и скрип давно не смазывавшейся двери.
Иван Порфирьевич сам не помнил, как вновь оказался за углом. В какой-то момент ему почудилось, что он все-таки уснул и только что увиденное пригрезилось ему во сне. Постников осторожно выглянул из-за угла. Обладатель ужасной головы уже выбрался из чемодана и пристально туда заглядывал, словно что-то забыл. «Он вез его в чемодане! — мелькнула страшная догадка в голове Ивана Порфирьевича. — Но зачем?». Однако произошедшее далее вновь спутало мысли, едва начавшие выстраиваться в логический ряд. Из чемодана один за другим вылезли еще два не менее подозрительных и ужасных субъекта. Когда-то нечто подобное Постников видел в цирке. Тогда он дико смеялся. Может быть, поэтому у него и теперь на лице изобразилась глуповатая улыбка, от которой он не мог избавиться до тех пор, пока таинственная четверка не скрылась из виду, унося факирский чемодан.
«Люк! — осенило Постникова, когда он пришел в себя после некоторого замешательства. — Там есть скрытый люк!». Он внимательно осмотрел место, откуда появились монстры, и, ничего визуально не обнаружив, стал топать и шаркать ногами по земле, словно исполнял пародию на бальный танец, чем вызвал подозрение у неизвестно откуда взявшегося милиционера.
Обо всем увиденном Иван Порфирьевич рассказал сначала насмешливому капитану в дежурной комнате милиции, а потом врачу Сургутского психоневрологического диспансера. Капитан ему явно не поверил, а врач сказал, что такое бывает. Но поскольку иных странностей за Постниковым замечено не было, его вскоре отпустили, поставив на всякий случай на какой-то учет. На поезд он, конечно, опоздал и, потрясенный непонятным своим видением, решил поездку отложить.
Далее события развивались стремительно. Спустя полчаса после приезда «резидента» у поворота дороги, ведущей от вокзала в сторону города, сургутяне, проезжавшие перекресток на автомашинах, могли рассмотреть в темноте четыре человеческих силуэта, у одного из которых был в руках какой-то крупный багаж. Здесь силуэты разделились. Трое из них направились лесом в сторону станции космической связи «Орбита», благодаря которой весь Сургут и окружающие населенные пункты могут видеть телепрограммы из Москвы, а один, с багажом, пошел вдоль дороги к ближней автобусной остановке.
Еще минут через пятнадцать одетый не по сезону человек с большим черным чемоданом вышел из автобуса на конечной остановке городского микрорайона, имевшего названием странную для непосвященных аббревиатуру НГДУ. На слух человеку приезжему и не имеющему никакого отношения к местной промышленности, слово «энгэдэу» может показаться чем-то из разговорной речи коренных народов — ханты или манси. На самом же деле расшифровывается это довольно прозаично: нефтегазодобывающее управление, ибо этой самой организацией и был в свое время выстроен микрорайон. Так вот, на конечной автобусной остановке в этом микрорайоне в злополучный вечер, положивший начало цепи странных и опасных событий, происходящих некоторое время в сибирском городе Сургуте, стоял бледный, словно с испугу, человек с каким-то немыслимым взглядом и, поставив возле себя чемодан, шарил рукой под плащом. Время от времени он отгибал край плаща чуть пониже воротника и, низко наклонив голову, издавал крякающие и булькающие звуки. Если приложить немного фантазии, то можно было бы предположить, что он подает сигналы по радиостанции, спрятанной под плащом. Однако стоящим поодаль немногочисленным мерзнущим в ожидании автобуса пассажирам было не до фантазий, и они были склонны думать, что человек в шляпе пьян и его тошнит, отчего и лицо словно мелом побелено.
Возможно, это обстоятельство и спровоцировало оказавшегося поблизости бомжа и мелкого вора Сверчкова, более известного среди знакомых под прозвищем Коряга, совершить свою роковую кражу. Выбрав наиболее удачный момент, Коряга высунулся из-за стоящего рядом ларька и, ловко ухватив чемодан, который оказался довольно легким, помчался по улице Набережной, стараясь скорее нырнуть во дворы и там затеряться.
— Вер-р-р-ни! — гулко и раскатисто прозвучал сзади рычащий голос с сильным нерусским акцентом, и от этого голоса голова бомжа непроизвольно втянулась в плечи, а по спине густо побежали мурашки.
Впрочем, вор пробежал уже достаточно, чтобы потерпевший не смог его догнать, и это вора успокаивало, но, оглянувшись и увидев, какими огромными прыжками мчится за ним преследователь, Коряга не на шутку испугался. Впору было бросить чемодан, однако убегавшим вдруг овладел какой-то бешеный азарт, и рука, вопреки воле ее хозяина, цепко держала добычу, никак не желая с ней распрощаться. Оказавшись во дворе пятиэтажки, Коряга заскочил в первый подъезд, захламленный всяким мусором, подобрал там обломок бруска, просунул его в ручку двери и побежал наверх. Поднявшись на четвертый этаж, он наугад позвонил в первую попавшуюся квартиру. Дверь открыл человек добродушного вида, и Коряга, торопясь, сообщил ему, что он торговец с рынка, расположенного рядом, хочет до утра оставить чемодан, который не хотел бы тащить в другой конец города, где он временно остановился у знакомых. Проговаривая все это скороговоркой, Коряга уже слышал, как внизу усиленно дергают дверь.