— Убери пса, или я его сейчас пристрелю, — рассердился Патриков, хотя пристреливать собаку ему было не из чего.
Хозяин, шлепнув ладонью по морде, оттащил в сторону грязную кудлатую дворнягу и предложил милиционеру пройти в комнату.
— Где ты это чудище отловил? — проходя, спросил Патриков.
— Сама прибилась, — ответил хозяин, закрывая за собой дверь.
— Как живешь? — спросил Патриков, внимательно осматривая комнату.
— Проведать пришли? — ехидно прищурился подопечный, подставляя гостю табурет и сам усаживаясь на неприбранную постель.
— Точно.
— У меня все нормально, собираюсь на работу оформляться.
— Долго собираешься. Советую с этим поторопиться.
— Только поэтому пришли? — хитро улыбнулся хозяин балка, показывая ряд желтых зубов и приглаживая коротко стриженные волосы.
— Нет. Есть вопрос. Корягу давно видел?
— Давно. Да я его и не знаю толком. Так, пару раз пиво вместе пили. А что, он залетел на чем-то?
— Не знаю, но кто-то сделал так, чтобы он уже никогда ни на чем не залетал.
— Да ну?! — искренне испугался подопечный. — Не может быть! Кому он нужен? Ну, может, так, по пьянке?
— Не знаю.
— Ну, если он уже того… то расскажу кой-чего, но не про это… не про убийство. Один мой кореш рассказал… Только вы насчет этого кореша ко мне потом не докапывайтесь. Я его только в лицо знаю. Так, встречались несколько раз. Случайно. Так вот, он говорил, что Коряга вчера вечером на конечной остановке в микрорайоне нефтяников чемодан потянул. Ну, там какой-то резвый тип в шляпе за ним припустил. По-моему, залетел — бросай чемодан, не накручивай себе сто сорок пятую. А он, дурак, вцепился в него, как будто там миллион лежит… А может, и вправду там что-то стоящее лежало, кто теперь знает!
— Говоришь, тип в шляпе…
— Да.
— Ну кто ж теперь в шляпе ходит? Ты сам сообрази.
— Ну, я не видел. Мне сказали — в шляпе… — стриженый пожал плечами и скорчил недоуменную физиономию.
— И что, догнал его этот резвый?
— А неизвестно. Никто не видел.
Перед тем, как отправиться домой, Патриков зашел в отделение. Заместитель начальника по уголовному розыску Алексей Ермолов был еще у себя в кабинете.
— Ну что? У тебя есть что-нибудь? — оживился майор, увидев Патрикова.
— Только одно: вчера вечером Сверчков украл чемодан на конечной автобусной остановке, и за ним кто-то погнался.
— Это уже кое-что, — подбодрил Ермолов.
— А вот что я тебе подскажу. Про взлом двери в микрорайоне нефтяников слыхал?
— Да, в общем. Там никого не было дома, и в квартире все перерыли.
— Перерыли, да ничего не взяли. А главное: в квартире была собака — овчарка. Так вот, ее растерзали так же, как нашего бомжа. Я звонил в первое отделение. Там говорят, что у хозяина квартиры никаких догадок нет на этот счет, но можно предположить взаимосвязь между кражей чемодана, убийством Сверчкова и взломанной квартирой.
— Я сейчас же туда поеду, встречусь с хозяином квартиры и попробую отрабатывать эту версию. Если удастся за что-то зацепиться, поработаю подольше, а завтра с утра немного отосплюсь.
— Хорошо. Но если собираешься работать ночью, получи пистолет на всякий случай.
Было часов десять вечера, когда лейтенант Патриков вошел в подъезд дома, где находилась квартира, предыдущей ночью подвергшаяся нападению. В подъезде было пусто. Из-за дверей доносились то смех, то лай собаки, то звуки музыки.
Уставший за день оперуполномоченный не спеша поднялся на третий этаж, повернул налево и позвонил в наспех залатанную дверь.
— Кто? — спросил голос за дверью.
— Из милиции.
— Станьте перед глазком.
— Я все равно не в форме.
— Тогда не открою. Приходите днем.
— Я могу показать удостоверение, — Патриков раскрыл его на небольшом расстоянии от глазка.
— Вы думаете, отсюда можно что-нибудь прочитать? Ну, ладно уж, чему быть, того не миновать, открою.
Щелкнул замок. Дверь приоткрылась, но впускать в квартиру хозяин, кажется, никого не собирался.
— А покажите-ка еще раз удостоверение, — сказало бородатое лицо, появившееся в образовавшейся щели.
— Крепко вас напугали, — улыбнулся оперативник и снова раскрыл удостоверение.
— Ну вот, теперь понятно, — сказало лицо.
Но Патриков его уже не видел. Он пристально смотрел на лестницу, по которой легко и быстро поднимались два субъекта в черных плащах и шляпах. Но дело было не столько в шляпах, сколько в лицах, если это можно было назвать лицами. Доставая что-то из-под плащей, они быстро надвигались на оперативника. Времени на размышления не было. Патриков изо всей силы толкнул дверь, опрокинув стоящего за ней бородача, и, выхватывая пистолет, одним прыжком заскочил в квартиру. Вслед ему донесся громкий, рокочущий и совершенно непонятный возглас. В то же время у самой двери что-то громко хлопнуло, стена в коридоре ослепительно вспыхнула, и от нее во все стороны полетели зеленые искры.
— Назад! — крикнул Патриков, высунувшись из-за двери, и в упор выстрелил в набежавшее на него массивное тело.
Раненый глухо взвизгнул. Его синеватое мордообразное лицо жутко оскалилось и быстро запульсировало выпученными черными глазами. Монстр попятился назад и, упав на четвереньки, стал сползать по лестнице задом наперед, оставляя на ступеньках ярко-красные пятна, которые тут же темнели и приобретали синий цвет. Второй, худощавый, с лицом, словно в гипсовой маске, присел за перилами и, сильно картавя, угрожающе произнес:
— Хочешь жить — уходи!
Ошарашенный и ничего не понимающий хозяин квартиры безучастно сидел на полу, округлив глаза и приоткрыв рот. Патриков вдруг осознал нереальность происходящего, и на мгновенье все это показалось ему кошмарным видением. В это время с верхнего этажа спустилась молодая женщина с крашеными волосами. За ней с криками: «Куда?! Куда?! Там стреляют!» — по ступенькам сбежал мужчина лет сорока и, ухватив ее за руку, потащил наверх. Однако Патриков готов был поклясться чем угодно, что видел, как женщина, быстро перебирая пальцами и поворачивая кисть ладонью то вверх, то вниз, словно на языке глухонемых, сделала какие-то знаки бледнолицему, и тот, схватив под руку своего сообщника, быстро повел его к выходу.
— Стой! — крикнул Патриков и устремился за беглецами, но они, в том числе и неожиданно выздоровевший раненый, побежали, вернее попрыгали с площадки на площадку, перемахивая через лестничные пролеты. Оперативник мчался, прыгая через три-четыре ступеньки и поэтому изрядно поотстал, но, выбежав на улицу, старался не терять монстров из виду. Надолго беглецов не хватило, и Патриков, задыхаясь от бега, стал понемногу сокращать расстояние. В конце концов монстры нырнули в подъезд одного из домов. Патриков влетел вслед за ними, вскидывая пистолет. На первом этаже у окна стояла компания побледневших с испугу алкашей. Один из них в трясущейся руке держал полный стакан, из которого время от времени на пол выплескивалось его содержимое. Николай помчался наверх за удаляющимся топотом. На пятом этаже он успел заметить, как захлопнулся чердачный люк. Поднявшись по металлической лестнице, Патриков прислушался и, услыхав удаляющиеся шаги, резко толкнул люк рукой с пистолетом, готовый в любой момент выстрелить. Выглянув, он никого не обнаружил и, осматриваясь, поднялся наверх. Там было тихо. Осторожно, прислушиваясь к каждому звуку, Патриков стал продвигаться вперед. Вдруг, шагах в пяти от него, едва освещенные светом из открытого люка выступили два силуэта.
— Пришел? — просипел один голос.
— Сам виноват! — прорычал другой.
Каким-то неведомым чувством Патриков уловил впереди невидимое глазу движение и, как подкошенный, рухнул на пол — этот трюк у него всегда получался, как у каскадера. Над ним что-то сверкнуло и разбилось сзади о какую-то опору. Полыхнуло пламя. Патриков дважды выстрелил перед собой, но там уже никого не было. По чердаку поползли клубы густого дыма. Николай прокатился по полу и, провалившись в люк, повис на одной руке. Над его головой уже вовсю полыхал пожар. Спрыгнув на площадку, оперативник позвонил во все расположенные на ней квартиры и, не дожидаясь, пока откроют, закричал: