Перебирая конечностями по дну, Фобос уходил все глубже и глубже, пока не сорвался с подводного обрыва и не полетел в темнеющую под ним бездну. Теперь он был недосягаем. Одно из его щупалец по-прежнему удерживало еще извивающееся тельце Айи. Фобос понимал, что она погибает, и ему было ее жаль. Так жаль, что хотелось страшно взвыть, как тогда, когда его ранили впервые. В то же время он точно знал, что ни за что не отдаст ее тем наверху, которые пытались его убить. После последних судорожных движений тело двуножки расслабилось и больше не двигалось. Фобос долго плыл, не выпуская его, но вдруг понял, что оно теперь не может представлять никакого интереса. Кроме того, он вдруг подумал, что существует, наверное, много других двуножек, чем-то похожих на Айю, а может, даже и позабавнее. Ко всему Айя быстро становилась все более вялой и все менее интересной. А потому будет даже лучше, если он найдет себе двуножку посвежее и поживее. Фобос еще раз посмотрел на безжизненное тело с беспомощно обвисшими конечностями и свисающей с болтающейся головы пышной белой растительностью и отпустил его. Айя, плавно опустившись на дно, упала на холодный песок.
Фобос почувствовал, что ему нужна какая-то разрядка, ему ужасно захотелось как-то заявить о себе этим двуножкам. И он направился туда, где всегда стояли надоедливые плавающие раковины, и где берег кишел его обитателями. Сначала Фобос хотел порвать свисающие с раковин цепи. Но очень болела оставшаяся половина щупальца. Тогда, резко всплыв, Фобос показался над водой, насколько это было возможно, и издал оглушительный крик, отчего на берегу и в раковинах началась страшная суматоха. Но интереснее всего было видеть, как с грохотом столкнулись два небольших быстроходных судна, одно из которых стало быстро оседать на бок. И Фобос с удовольствием осознал, что причиной тому был он.
Потом он погрузился в мутную воду залива, к самому дну, и, поспешив в лабиринт, забрался в самую его глубину. Но ему не спалось. Не переставало ныть искалеченное щупальце. В сознании снова и снова всплывали виденные днем картины. И едва сон подступил к Фобосу, как он увидел лежащую на дне Айю. Вдруг ее неподвижное тело встрепенулось и начало медленно всплывать. Вот Айя перевернулась в то положение, в котором обычно двигаются двуножки, и пошла в воде, не касаясь дна. Фобос хотел было плыть за ней, но что-то случилось с его телом — оно стало необыкновенно тяжелым, тянущим ко дну. Он отчаянно пытался всплыть, но не мог и в конце концов с трудом пополз, цепляясь за зыбкий песок. Айя вдруг обернулась и, увидев его, пронзительно завизжала. В это время откуда-то из-за нее появилось ярко светящееся пятно и, быстро увеличиваясь в размерах, сопровождаемое сделавшимся оглушительным визгом, понеслось на Фобоса. Еще чуть-чуть, и оно страшно лопнет, всколыхнув воду, и части могучего тела полетят во все стороны, как летело оторванное щупальце.
Фобос проснулся. Где-то вдали забрезжил слабый свет. Неужели уже наступило утро? Но если бы даже и так, свет снаружи не смог бы проникнуть сквозь каменные стены и ломаные линии тоннелей. Фобос насторожился и стал медленно продвигаться вперед. Свет становился ярче. Наконец, завернув в самый длинный коридор, Фобос увидел сначала множество одинаковых силуэтов, а потом узнал в них покрытых панцирями и тяжело ступающих по дну двуножек. Кажется, они тоже увидели его. Фобос быстро попятился и, оказавшись на перекрестке, проворно развернулся. В то же время с другой стороны вода посветлела. Фобос метнулся в самый темный проход, но на очередном перекрестке снова наткнулся на яркий свет и движущиеся вдали фигурки. Их было много, они были всюду, лабиринт просто кишел ими. И Фобос знал, что у них есть оружие, способное поразить его. Знал он также, что есть в одном из дальних ходов лабиринта трещина, ведущая наружу, да только ему ни за что не пролезть в нее. Но ход к ней был еще свободен, и Фобос на полной скорости мчался туда. А далеко позади что-то гудело и сверкало. Вот! Вот она, трещина, в которую никогда не пролезть хозяину лабиринта со всеми его щупальцами!
Фобос ринулся к ней и, отчаянно разламывая ее осыпающиеся вниз края, стал втискиваться между неровными шершавыми стенками, забираясь все глубже и глубже. На середине пути он застрял и начал задыхаться. Но отчаянно двигаясь и обдирая бока о твердый камень, он все же осыпал вниз значительную часть прижимавшей его стены и снова упорно полез вверх. Наконец, из последних сил выбрасываясь наружу, Фобос обломил верхние края трещины.
Только теперь он почувствовал, как болит его поврежденная конечность. Но это не имело никакого значения в сравнении с тем, что теперь он был свободен и мчался прочь от опасного места. Но куда? В лабиринте был его дом. Он жил там вечно. А эти немощные жители берега вторглись в его владения и гонят его. Нет, он не отдаст свой лабиринт! Фобос помчался туда, где находился вход в его убежище, и, приближаясь, увидел, что поверхность воды над входом ярко светится, очерчивая темные корпуса крупных плавающих раковин, от которых вниз, к лабиринту, тянулось множество длинных щупалец. Фобос не знал их точного предназначения, но догадывался, что они помогают двуножкам находиться под водой. Устремившись к шлангам, Фобос стал захватывать целые пучки их и разрывать. Оторванные концы, выпуская воздух, падали вниз. А из свисающих сверху обрубков вырывались целые потоки воздушных пузырей. Они окутывали тело Фобоса и приятно скользили по незащищенному панцирем животу. Он, удерживая оборванные шланги в натянутом положении, резко всплывал, затем свободно падал вниз и тут же всплывал в другой стороне. Так он раскачивался в россыпях поблескивающих пузырьков, и его все больше охватывал азарт. Вдруг, совершенно забыв о боли, тоске и опасности, он ощутил небывалый прилив бодрящей легкости и радости. В какой-то момент упругие шланги показались ему щупальцами похожих на него существ. Но среди игры неестественного света и буйства воздушных струй вдруг возник падающий продолговатый предмет. Фобос лишь замедлил движение, пропуская его мимо. И в это время темный предмет лопнул, сотрясая окрестности. Шланги, удерживающие Фобоса, оборвались, и, на мгновение повиснув на последнем уцелевшем, Фобос ощутил острую боль в животе. Изогнувшись, он увидел в своем белом гладком брюхе огромную рваную рану, из которой, затемняя воду, густо сочилась черная кровь. Последний шланг лопнул, не выдержав повисшей на нем тяжести. Фобос, распластавшись, медленно пошел вниз. В его помутившемся сознании вдруг необычайно ясно всплыл большой освещенный грот. Он увидел огромных существ с длинными крепкими щупальцами, услышал их голоса. Потом видение исчезло. Тело Фобоса начало неметь, и боль ушла. Теряя ощущение пространства, Фобос камнем шел ко дну, как те маленькие двуножки из тонущего судна, как растерзанные береговые жители из перевернутой маленькой ракушки, как безжизненное тельце Айи. И он уже не испытывал ни ненависти, ни злобы, ни обиды. Ему было всех их жаль. А вверху, медленно удаляясь, мерк свет.