Я видел много миров.
Но нигде я не задерживался подолгу.
Кто долго выбирает, тот не выберет ничего.
Когда-то я сделал свой выбор.
С тех пор я живу в этой Вселенной.
Я называю ее моей.
Не люблю, когда мне мешают.
Ненавижу.
Я скитаюсь от одного мира к другому, но только в моей Вселенной.
Один из этих миров — Кастеройя.
Вернее, система Кастеройи, империя Кастеройя, Великолепное Объединение невеликолепных людей. Обыкновенных смертных, из плоти и крови. Недолговечных, болезненных, слабых. Но злых. Злых настолько, что их ненависть когда-то стала одним из двигателей так называемого прогресса.
Прогресс был, пока была ненависть.
Когда была ненависть, была и сила.
Была сила — было и движение вперед.
Потом произошла остановка.
Люди создали самозаводы, а самозаводы остановили прогресс людей. Это хорошо.
Зачем кастеройянам прогресс?
Прогресс нужен только мне, Одинокому Охотнику.
Плевал я на кастеройян.
Правда, я видел и других людей, настоящих.
Они живут.
Они идут вперед.
Они сильны.
Но с ними я предпочитаю не связываться.
Трудно одинокому.
Хотя не всегда.
Есть и преимущества.
И не одно.
Например, самозаводы. Это значительное преимущество. Они помогают мне в работе с кастеройянами и им подобными.
К счастью, самозаводы не одиноки во Вселенной.
Поэтому Одинокие не одиноки.
Не люблю углубляться в философию.
Но часто это происходит непроизвольно.
Вероятно, я привык думать так, не по-другому.
В этом все дело.
Иногда мне приходится появляться на той самой Первой Планете. На Кастеройе. Хотя я так не люблю делать это!
Проклятые эмоции!
Я полностью так и не лишился их!
Люди, населяющие Кастеройю, примитивны.
Они верят, будто бы мое появление приносит им беды. Вера в приметы должна быть обоснованной. Не всякая примета отражает суть вещей.
Они не понимают формулы: мой враг есть мой друг.
Да, я ненавижу кастеройян.
Но я вовсе не желаю их уничтожить физически.
Я просто хочу направить их жизнь в другое русло.
В то русло, которое устраивает меня.
Разве сможет пахать Земледелец, если муравьи и черви и всякие твари не обработают почву, не взрыхлят ее? Если земля станет камнем, что тогда?
Так и я.
Так и я: ненавижу кастеройян, потому что они слишком медленно становятся тем, кем мне надо. Еще не все глупы, еще не все подчинены, еще не все запутаны. Еще не все направили диктуемые самозаводами человеческие стремления в диктуемое самозаводами русло. Еще не все выполняют волю и желания самозаводов. Еще не все считают подчинение себя самозаводам, пусть даже неосознанно, своими собственными величайшими целями. Целями, которые сливаются в обществе в одну Единую Цель.
Я ненавижу кастеройян, но уничтожать их не буду.
Я подчиню их самозаводам.
Я подчиню их себе.
Целиком и полностью.
Бесповоротно.
Окончательно.
Иногда мне приходится посещать Кастеройю.
Теперь понятно, почему мне это необходимо.
Я бываю там в кризисные моменты.
Когда от общества или же от его членов исходит какая-то опасность.
Опасность для самозаводов, для меня.
Я прихожу к тому или иному человеку и натягиваю тетиву. По моей традиции, стрела смотрит ему в грудь. Я делаю вид, будто хочу убить.
Мне не надо разговаривать с ними.
Я свободно читаю все их мысли.
Я знаю их настроения.
Я чувствую их эмоции.
Я приходил ночью к Эллее Тис. Это Женщина из Соединения.
Эллея испугалась меня. Она подумала, что у меня в руках арбалет, бухна или лук. Потом она увидела мои горящие глаза. Именно потом, потому что сначала она обратила внимание на лук. И ей показалось, что мои глаза были добрыми. Она не видела в них зла. Впрочем, в них нет зла. Действительно. Разве борьба за существование — это зло? И разве могу я ненавидеть одну Эллею, если причина вовсе не в ней? Я ненавижу их всех, целиком. Но по отдельности — люблю. Странно? Такое противоречие? Ничуть. Я уже говорил, что без них мне не жить. Но мне надо, надо их изменить! Надо!
Эллея испугалась. Да. Так и было. Потом я повернулся и выстрелил. Стрела рассекла ночь, будто молния. Потом я спроецировал на сетчатку Эллеи изображение пространствера. В нем отправился этот их агент, Летящий, он же Тайф Ломи. Он напал на след самозаводов. К сожалению, сначала мне хотелось его как можно скорее вернуть. Назад, на свою планету. Пусть сидит себе на своей Кастеройе, пусть, в крайнем случае, летает на планеты своей империи, обитаемые планеты… Но ему нечего делать в мозговом центре самозаводов. Совершенно нечего. Иначе самозаводам конец. А значит, и мне. Этого допустить нельзя.
Эллея замерла. Она увидала пространствер Летящего. И, по-моему, она узнала его. Правда, я не спроецировал номер пространствера. Не подумал об этом. Тогда мне казалось, что это несущественно. Что сделано, то сделано.
По нелепому обычаю, существующему на Кастеройе, Эллея должна была незамедлительно отправиться к Стене Истины. И там поведать о том, что видела меня. Это было не в моих интересах. Я внушил ей, чтобы она так не делала, иначе кастеройян постигнет огромное несчастье. Так иногда бывало в прошлом. Я внушил ей, что тогда задует Космический Ветер Губительных Перемен, оживет Странствующий Вулкан и случится Великая Оттепель… Все сразу.
На самом деле, я, конечно же, не мог вызвать ни одного из этих возмущений. Другое дело, что я чувствовал, всегда чувствовал их приближение, подобно тому, как лягушки на Кастеройе и дождевые черви чувствуют приближение грозы… Чувствуя такие возмущения, своим появлением на Кастеройе и планетах империи я иногда пытался предупредить людей о приближающихся стихийных бедствиях. Я не хотел, чтобы они все погибли. Но тщетно. Они не понимали моих знаков, а наоборот, стали связывать мое появление с разными несчастьями. Плохо быть бестолковыми! За это я тоже ненавижу их!
Любить и ненавидеть одновременно — как это сложно!
Да. Такая моя судьба.
Эллея тоже не поняла меня до конца.
Они не спешили найти Летящего.
Вернее, они искали совсем не так.
И совсем не там, где надо.
Тогда я решил попридержать Тайфа Ломи.
И подкинул им новинку. Вернее, не только я. Мы. Я и самозаводы.
Мы подбросили им иллюзион в образе Око-лонга. Это было замечательно!
Это был наш эксперимент. Мы уже начали создавать людей. Своих людей. Нужных нам, самозаводам. К сожалению, иллюзион долго не протянул. Лопнул. Ничего, будущее за нами. Не все сразу делается. Надо идти шаг за шагом. Только тогда цель будет достигнута. Верю: мы дойдем!
И еще хорошо: иллюзион прослушал всю их информацию о самозаводах. Многое было, правда, известно, но не все. Ведь каждый день рождает новые мысли, новые идеи. Важно знать их все. Вот почему иллюзион Око-лонг совсем не случайно сказал: «Разговоры о самозаводах весьма полезны». И вот почему, чувствуя, что долгое время он просуществовать не может, иллюзион добавил: «Прошу меня извинить за все, но я пришел к вам, чтобы немедленно уйти». Иллюзион молодец. Сам работал.
Не знаю, зачем я рассказываю все это себе. Впрочем, неправда, знаю. Бывает скучно одному. Но я уже разговорился. Разошелся. Наверное, иногда так надо. Так мне надо.
Пробный шар. Но и его не поняли до конца. А ведь там были, были действительно неглупые кастеройяне!
И тогда мы сделали следующий шаг. Да. Опять мы. Я и самозаводы.
Мы сняли молекулярную копию с тела, одежды и других принадлежностей Летящего, который материализовался на планете Хурга, в окрестностях звезды Ввезо. Мы хотели сделать живую копию, но пока что этого не вышло. Получился только натуральный труп. В новеньком комбинезоне, потому что самозаводы упустили из виду важную деталь: одежда, которую носят кастеройяне, изнашивается, со временем приходит в негодность, а новые, нестарящиеся модели, выпуск которых только-только освоен самозаводами, еще неизвестны жителям империи. Надо учесть это в будущем.