И с этого дня все в доме пошло по-другому. Сами того не замечая, не отдавая себе отчета, Йулла и Толли мало-помалу свыклись с тем, что в их квартире поселился Псевдо…
В тот вечер Толли задержался на работе позже обычного. Ему не хотелось идти домой, хотя дел было невпроворот: чтобы как-то отвлечься от постоянно преследовавших его мыслей о Пыльном, Толли затеял в ванной ремонт. Жена давно просила его об этом. Она просто мечтала видеть ванную комнату в кафеле.
Уже подходя к дверям своей квартиры, Толли услышал доносившиеся оттуда оживленные голоса, звонкий смех, веселую музыку. Красивый мужской баритон что-то без умолку говорил, говорил, говорил… Временами его перебивали рассыпчатые колокольчики голоса, который Толли никогда не спутал бы ни с каким другим, — его жены. Пока Толли доставал портмоне, звуки неожиданно смолкли. Он торопливо вставил ключ в замочную скважину, распахнул дверь и быстро вошел в квартиру…
В зале царил полумрак. Телевизор работал. Моложавый комментатор с будто бы отполированным лицом («Пора уже мастера вызывать», — с тоской подумал Толли) нудно и однообразно рассуждал о каком-то невероятном природном явлении: за одну ночь гигантский материк бесследно исчез с лица Земли. Это стало настоящей сенсацией. Но Толли до всего этого не было никакого дела.
В креслах, расположенных поодаль друг от друга, сидели Йулла и… Псевдо. Никто не смеялся, не пел, не веселился…
Увидев Толли, Пыльный сразу же поднялся из кресла и, изящным движением стряхнув несуществующие пылинки с элегантного пиджака, сказал с улыбкой:
— Добрый вечер!..
— Добрый? Так говорите «добрый»? — взорвался Толли, перебивая Пыльного. — Йулла, до каких пор этот… этот будет находиться в моем доме?
Он побагровел от бешенства. Ужасно ломило виски. Сердце стучало, словно старинные часы из комнаты-коллекции, в которой Толли появлялся теперь все реже.
— Чем кричать зря, лучше приходил бы пораньше с работы. Сколько можно заниматься этим ремонтом! — упрекнула его Йулла.
Толли с раздражением отметил, что в прежние времена в подобных случаях жена относилась к нему с пониманием.
Неужели паршивец Псевдо так на нее влияет? «А может, — мелькнула у Толли страшная догадка, — Пыльный исполняет все ее прихоти и удовлетворяет… э-э-э… любые ее капризы?»
— Впрочем, я ни в чем тебя не упрекаю. И даже понимаю, — сказала Йулла, мило улыбаясь и поправляя и без того безукоризненную прическу.
«Интересно, когда она успела сходить в парикмахерскую? Или же… это опять… Пыльный-Псевдо расстарался? Может быть, он не только парикмахер, но и на психику способен влиять?»
— Я тоже, — вставил Псевдо.
«А-а-а, пропади все пропадом, — устало подумал Толли. — Ну и черт с ним, с этим Псевдо. Чихать я на него хотел. Все равно он не человек. Из пыли. Из обыкновенной пыли… Сейчас бы поужинать…»
— Ужин на столе! — распорядился Псевдо, уже оказавшись на кухне.
Толли метнулся туда, отнюдь не испытывая расположения к этому нахалу, а злорадно предвкушая удовольствие, с которым он запустит в Псевдо тарелку с супом, хотя это теперь не могло дать ожидаемого эффекта. Но… Но того и след простыл. Вероятно, как обычно, скрылся в вентиляционном отверстии.
— Гад! — зло сказал Толли. Чувства боролись в нем. — Гад пыльный. Пыловек вездесущий!
— Что ты ворчишь, милый? — на кухню впорхнула Йулла. — Разве суп остыл?
— Суп нормальный, — буркнул муж. Он уже ел. — И пыли в нем не чувствуется.
— Ну что ты! Везде чистота, — с ухмылкой ответила Йулла.
— Надоела мне эта чистота, кругом ни пылинки! — продолжал злиться Толли.
— Ты, может быть, не здоров? Такой вспыльчивый, такой раздраженный…
— Здоров я! — ответил Толли.
— Тогда надеюсь, что, наконец-то, сегодня ты починишь кран в ванной? Коснуться невозможно: чуть тронешь — вода фонтаном бьет! Так и соседей недолго затопить!
— Я же тебе объяснял, что сосед приедет только через две недели. А его жена не знает, куда он положил инструмент. Перекрывается вода — и ладно…
— Хороший хозяин имеет свой комплект ключей, — раздался голос Псевдо.
Толли почти привык к подобным выходкам Пыльного. Тот постоянно совал свой нос во все дела.
«Вот наглец! Так не долго дождаться того, что этот тип станет здесь и краны чинить! Хотя, наверное, не очень-то ему приятно с водой возиться! Правда, иммунитет у него прямо-таки по-бешеному вырабатывается!» — думал Толли.
Ничего такого он допустить не мог. Не хватало, чтобы при живом муже здесь вовсю хозяйничал этот «дамский угодник», который нагло поселился в его доме и никуда не собирается уходить.
Теперь Толли хватался за всякие дела в своей собственной квартире, чтобы утвердиться. Ох, как ему все это надоело!
Толли поймал себя на мысли, что думал о Пыльном как о живом существе, как о человеке и, более того, почти как о любовнике своей жены. Прямо абсурд какой-то! И тем не менее, чувствовал Толли, дело, похоже, обстояло именно так. Если Пыльный не уходит сам, Толли в лепешку разобьется, но заставит его сделать это. Ясно одно: им вдвоем в этой квартире не жить!
Однажды вечером жена спросила у мужа:
— Толли, почему ты совсем не обращаешь внимания на то, что этот тип ухаживает за мной?
— Ну и что? Тебе, наверное, приятно.
— Не мудри. Неужели тебе все равно?
— А тебе?
— Даже интересно, как ты запросто уступаешь ему первенство.
— Он вскружил тебе голову. Очнись!
— Зря ты так думаешь, — Йулле не понравилась реплика Толли. — По-моему, в этом Пыльном все больше проявляется какая-то другая, пока еще не совсем понятная мне сторона.
— Ну, тебе должны быть видны все его стороны.
— Почему это? — вспылила жена. Толли действительно перегнул.
— Потому что он тебя обхаживает, прямо скажем, не теряя времени даром.
— Но ты же знаешь, что я — женщина независимая, и сколько меня не обха…
— Да, да, да. Не надо мне объяснять, что вы, женщины, давно переступили порог зависимости и всякое такое.
— Нет, я действительно такая…
— Смотри, как бы ты позже по-другому не заговорила!
— По-моему, ты не только не понимаешь, куда катишься, но и совершенно не думаешь о наших отношениях.
— Какие еще у нас могут быть отношения? Мы ведь давно женаты!
— А ты думаешь, женился — и все? Зарегистрировал брак — и делу конец?
— Одумайся! До чего ты дошла в своих рассуждениях!
— Ты становишься невыносимым, Толли. Злой, неуравновешенный. Я думаю, пора приспособиться к Пыльному. Он совсем неплохой. Если ты с ним поладишь, то, мне кажется, многое упростится.
— Мне не совсем понятно твое отношение к нему. Похоже, ты привыкла к Пыльному. По-настоящему.
«К ненастоящему — по-настоящему», — подумал Толли.
— А что плохого в том, что Псевдо поселился у нас? — искренне удивилась Йулла. — Если перешагнуть порог неприязни, то не так уж он плох, этот Псевдо.
— Когда я стану настоящим, то вы меня совсем не узнаете. Я буду просто великолепен! — вклинился, как всегда в последнее время, Пыльный.
— Что ни говори, а пользу он уже приносит, причем совершенно бескорыстно, — продолжала Йулла, не обращая на реплику никакого внимания.
— Ты уверена, что это так?
— Неужели ты меня ревнуешь, Толли? — попыталась Йулла снова замкнуть круг.
— Опять двадцать пять! Я не могу ответить тебе на этот вопрос. Да и не хочу.
— Не забывайте: вы мне нравитесь, Йулла. Вы мне очень нравитесь! — снова занахальничал Псевдо.
— Как знаешь, — сказала Йулла мужу. — Но будь хоть немного терпимее к нему!
— Это мое дело!
— Ну, вот и поговорили.
— Не знаю. Разве это разговор? Меня не покидает чувство какого-то постоянного, никому не нужного соперничества с ним…
— Я получаю от этого немалое удовольствие, — перебил Псевдо. — Мы все должны совершенствоваться!