— А кто сказал, что нам не причинят зла после принятия купели?
— Да кому мы будем нужны, если станем похожими на всех остальных?!
— …И будем бегать нагишом с невменяемыми красными глазами, как подростки, обкурившиеся травкой, — саркастическим тоном продолжил Горин.
— У вас злой ум и скучный характер, — постарался не остаться в долгу Нигиль. — А как бы сейчас было весело!
В зале снова зазвучало объявление:
— Принявшие купель приглашаются к столу, где будут предложены напиток из крови и отбивные из мяса птицы Феникс. Торопитесь, кто больше съест, тот будет счастливее!
— А почему бы и нам не подкрепиться? — оживился Нигиль.
— Вы тоже верите, что счастье приходит через желудок?
— Господи, попасть на такой банкет и быть таким нудным! Как вам это удается? Кстати, я могу не есть, я забочусь исключительно о вашем желудке.
— Тогда забудьте об этой вашей заботе. Как вы думаете, она может быть здесь?
— Смотря кого вы больше ищете. Впрочем, я чувствую, что их обеих здесь нет.
— Тогда что мы здесь делаем?
— Ищем выход, ведущий к Дэйве.
— Но я ищу Лору.
— Сейчас это одно и то же.
— Поприветствуем чучело Фортуны! — загремел дикторский голос.
В зал на золоченом пьедестале въезжала ужасная мумия, увешанная ярко поблескивавшими украшениями.
— Через несколько минут состоится жертвоприношение чучелу. В жертву будут принесены не принявшие купель, — продолжил голос, и зал взорвался от восторга.
— Что я вам говорил! — укоризненно воскликнул Нигиль. — Теперь пропадай тут из-за вас!
И в этот момент перед Гориным возник бледный человек в длинном черном плаще и широкополой шляпе. Денис подумал, что он похож на тайного агента из дешевого боевика.
— Вы ищете Дэйву? — холодно спросил агент.
— Да-да-да, — поспешно вмешался Нигиль.
— Я провожу вас, но вам все же придется искупаться.
— Поздно, — рявкнул сзади голос, от которого Горин содрогнулся всем телом. Он осторожно повернул голову и скосил глаза.
— Поздно! — повторил огромный крылатый демон с длинными, закручивающимися, как у винторогого козла, рогами.
— Они пойдут со мной, — авторитетно заявил субъект в шляпе.
— В жертву! — снова рявкнул демон, указав длинным когтистым пальцем на доктора и писателя.
— Они идут к Дэйве! — настоятельно возразил тип в шляпе.
— Нет! — хрипло и раскатисто крикнул демон, все более свирепея.
— Здесь какая-то измена! — угрожающе сказал тайный агент и зачем-то полез рукой под плащ.
Тогда демон схватил агента своими мощными лапами и, оторвав ему голову, швырнул ее через весь зал, обрызгав при этом кровью Горина и доктора Нигиля.
— В жертву! — теперь уже радостно закричал он.
Сверху донесся нарастающий гул, воздух вокруг заколыхался, и из самой вершины конуса понеслись черные всадники. В то же время снизу навстречу им вылетели десятки крылатых демонов, вооруженных топорами, булавами и острыми трезубцами. Всадники врезались в их гущу, и началась ужасающая своим натурализмом, своей обостренной до невероятности реалистичностью битва гигантов. Рев и грохот заглушили все другие звуки. Демон, стоявший возле Дениса, поднял перья на загривке, оскалил звериную пасть, выпучил налившиеся кровью глаза, вытянул мощный хвост параллельно земле, растопырил крылья и, стрелой сорвавшись с места, с ревом ринулся в драку.
— По-моему, там выход! — крикнул Горин, устремляясь вперед по эстакаде, ведущей прямо к огненной стене.
Там едва очерчивался какой-то проем. При приближении края его дрогнули и стали сходиться.
— Выход закрывается! — отчаянно кричал Нигиль, догоняя Дениса.
— Не закроется! — твердо ответил Горин и побежал изо всех сил.
В тот же момент сужение входа прекратилось, но через несколько секунд продолжилось.
— Не закроется! — вновь повторил Денис, и края выхода замерли.
Пробежав в узкий проем, который тут же закрылся за ними, Денис и доктор оказались в абсолютно темном пространстве. Позади все еще была огненная стена, которая почему-то ничего не освещала, может быть, потому, что освещать было нечего — кругом царили первозданный мрак и пустота.
— Ты видел, я заставил проход оставаться открытым?! — по-детски похвастался писатель.
— А разве ты еще не понял, что чем дольше ты здесь находишься, тем больше власти над миром сновидений обретаешь, и уже сейчас в момент сильных эмоциональных возбуждений можешь придавать своим словам действительное воплощение? Это же твои сны в конце концов!
— Значит, если я буду здесь очень долго, то обрету способность полностью управлять миром снов?
— Да, но тогда ты станешь лишь частью этих снов, частью другого измерения, и уже не сможешь вернуться в твой прежний мир. Более того, получив возможность иметь все, что захочешь, ты познаешь опустошающее пресыщение, твои эмоции иссякнут, твои сны будут становиться все более серыми, блеклыми, однообразными и в конце концов умрут совсем. А вместе с ними умрешь и ты, сделавшись не способным питать этот мир своим воображением.
— Но почему?!
— Да потому, что сытая борзая след не берет!
— Куда мы пойдем? — после продолжительной паузы спросил Горин.
— Вперед! — махнул рукой Нигиль.
Едва они сделали несколько шагов от огненного шатра, как он погас, словно его и не было, и все вокруг осветилось белым матовым светом. Местность была такой пустынной, что было невозможно понять, как далеко она простирается, ограниченная будто сплошным облачным покровом.
В центре этой ровной, как стол, площади стояло кресло-качалка точь-в-точь такое, как у Дениса дома. В нем, откинувшись на спинку и прикрыв глаза, сидела Лора в своем длинном зеленом платье. Какое-то вьющееся растение, обильно усеянное мелкими красными цветками, поднимаясь по ногам женщины, опутывало все ее тело и кресло. Приблизившись, Денис увидел, как тугие стебли растения крепко привязывали ее руки к деревянным подлокотникам. Раня пальцы острыми шипами, Денис стал ломать и разрывать эти цветастые путы. Лора открыла глаза, но они смотрели не на него, а куда-то вверх.
— Горин, подними голову, — услышал писатель голос доктора.
Там, над креслом, плавно двигая крыльями, неподвижно висела Дэйва. Глаза ее хищно поблескивали, рот широко улыбался, зеленоватого цвета разветвляющийся хвост свисал очень низко, едва не касаясь головы Дениса.
— Я знала, что тебе снова захочется меня увидеть, — сказала она низким, хрипловатым голосом.
— Я пришел за Лорой.
— Неправда. Она — твое оправдание, а я — твоя цель.
— Умнейшая женщина! — восторженно воскликнул доктор и, тут же получив локтем чуть повыше живота, стал жадно хватать воздух ртом.
— Отпусти ее, — попросил Горин.
— Хорошо, — неожиданно легко согласилась Дэйва, — но при условии, что ее место в этом кресле займешь ты. Вместе мы сможем творить чудеса.
— Но ты правда отпустишь Лору?
— Конечно! — Дэйва, все так же улыбаясь, опустилась ниже, коснувшись длинными тонкими ногами спинки кресла.
— Что ж, я согласен, — решился Горин, уверенный, что сумеет как-то выкрутиться.
— Ах, как это героично! — с насмешкой в голосе воскликнула Лора, освобождаясь от уже поврежденных Денисом колючих стеблей. — Какое самопожертвование! Да знаешь ли ты, что она вообще существует только потому, что ты этого хочешь или, по крайней мере, недостаточно хочешь, чтобы ее не было?!
— Замолчи! — злобно сверкнув глазами и угрожающе взмахнув хвостом, прервала Лору Дэйва.
— Вот как, — оживился Горин. — В таком случае тебя нет! — воскликнул он, шагнув к Дэйве. — Нет! Нет! Нет! — повторял он, делая перечеркивающий жест рукой.
Дэйва слегка отступила. В лице ее появились неуверенность и даже страх. Но вот она сощурилась, будто прицеливаясь, а затем, широко раскрыв глаза, посмотрела Денису прямо в зрачки. И чем дольше она смотрела, тем больше хищной уверенности появлялось в ней.
— Неправда! — наконец сказала она и, сделав паузу, показала острые клыки. — Я есть!
При этих словах уже выбравшаяся из кресла Лора с разворота залепила Горину пощечину.
— Но почему?! — в голосе Дениса выразилось недоумение.
— Это она за дело, друг мой, — вмешался в разговор Нигиль. — Конечно, ты искренне привязался к Ларисе, но в глубине души, пусть даже немножко, хочешь, чтобы была и Дэйва. И с этим ничего не поделаешь.