– Долго же ты сюда добирался, – буркнул я и взял из его рук стакан.
16
Пятилетняя выдержка этого напитка вызывала сомнение, но все же это был алкоголь. Он протянул мне сигарету и щелкнул зажигалкой. В ее тусклом свете можно было заметить, что Кен был одет так же, как и во время нашей последней встречи в Афинах. Замшевая куртка, брюки для верховой езды, белая рубашка. Он выглядел гораздо опрятнее, чем можно было ожидать.
Кен заметил шрам на моей щеке.
– Тебя немного оцарапали, – тихо заметил он. – Мне очень жаль, я видел как все было, но не думаю, что мое вмешательство в тот момент могло помочь делу.
– Ты неплохо разыграл эту сцену, – добавил он после некоторой паузы.
– Спасибо.
Мы сидели, курили и изучали содержимое этой бутылки. Яркие звезды освещали пустынную площадь, стояла такая тишина, что было слышно, как я глотаю коньяк.
– Ты сказал, что я долго сюда добирался, но вряд ли тебе приходило в голову увидеть меня здесь?
– Ну, я и сам могу проделать тот же фокус: выключить двигатель, а потом ненадолго включить его снова. Но потому, как ты уверено вел самолет, мне стало понятно, что это не было для тебя неожиданностью. Когда заглох мотор "Пьяджио" даже не качнуло.
– Да, инсценировка получилась не слишком естественной. Кто-нибудь кроме тебя мог это заметить?
– Ты одурачил всех, – заверил я его. По-крайней мере, Ширли Берт ему точно провести удалось. – Но как ты здесь оказался?
Оказалось, что он сначала добрался до берега в районе Бенгази. Высота была такой, что если бы его и заметили, то вряд ли смогли определить тип самолета. Потом углубился на юг, в пустыню до караванной тропы и по ней добрался до Мегари, где засек стоянку каравана (он поступил умнее, чем я: мне тоже не мешало бы знать, что караван уже прибыл). За пятьдесят миль отсюда он приземлился на взлетно-посадочной полосе одной нефтяной компании, взял в аренду джип и вернулся назад.
Но он так и не объяснил почему.
Мы выпили еще по стакану этой бурды пятилетней выдержки. Я вытащил из-за пояса "Вальтер" и подвинул его к нему.
– Возвращаю твое оружие. Большое тебе спасибо.
– Надеюсь ты прихватил с собой оружие своего охранника?
– Конечно, – сказал я и вытащил из кармана армейский вариант револьвера "Веблей и Скотт" калибра 0.38 с раскрывающимся корпусом и полностью снаряженным барабаном.
– Может быть стоит улететь еще до наступления рассвета?
– Попозже, мне тут надо кое с кем поквитаться.
– Смотри, Джек, – предостерег Китсон. – Не стоит слишком усложнять себе жизнь.
– Нет, – согласился я, – конечно не стоит, но есть чертовски хорошая причина, – кончики моих пальцев коснулись пореза на левой щеке. Как только я почувствовал сгустки запекшийся крови, во мне буквально закипела ярость.
– И не старайся, – мягко посоветовал Кен.
– Черт побери, это меня порезали! Тебе-то ни разу не приходилось попадать в такой переплет!
В темноте внутреннего дворика мой голос звучал пожалуй слишком громко. Наступившая после этого тишина буквально казалась абсолютной.
– Извини, – тихо буркнул я. – У тебя тоже забот хватает.
– Так может быть все-таки попробуешь взлететь в темноте? – спросил он после некоторой паузы.
– Можно попытаться, если, конечно, самолет не охраняется. Стоит попробовать, только бы не встречаться с этими ружьями при дневном свете.
– Все верно, – Кен посмотрел на светящийся циферблат часов. – Через полчаса начнется рассвет. Пора двигаться.
– Хорошо. Думаю лучше перемахнуть через стену. Надо подстраховаться на случай, если они выставили у самолета охрану.
Китсон поднялся.
– Хочешь забрать с собой коньяк?
– А разве ты не со мной?
– Только до самолета. У меня здесь еще остаются дела. К тому же твое исчезновение ко мне никак не относится.
В последнем я очень сомневался. Связать бегство одного иностранца с появлением другого большого ума не требуется, а у меня уже была возможность убедиться, что отдельные личности довольно неплохо соображают. Но я решил вернуться к этому вопросу несколько попозже.
Мы пересекли освещенную звездами площадь, пробрались по извилистым песчаным переулкам и добрались до восточной стены.
– Кто-нибудь заметил масляное пятно и тот хлам, что я оставил, чтобы замести следы? – поинтересовался он по дороге. В ответ я вкратце обрисовал ему свой полет с набобом и всей компанией.
– Ну, ну, – тихо сказал Кен. – И все это время ты тоже не был уверен, что я жив.
– Это не мое дело, – отрезал я. – "Дакота" должна быть где-то вон там.
Мы остановились у стены. Снаружи в самой высокой точке она была около пятнадцати футов высотой, но здесь с учетом насыпанного около нее песка ее высота составила футов семь, а примыкавшая к ней внутренняя стена поменьше еще больше облегчала нашу задачу.
– Ты так и не сказал мне, что тебя заставило взяться за доставку этого груза. У тебя же было совсем другое мнение на этот счет.
– Что было, то было.
– А это не из-за... – Китсон осекся на полуслове. – Почти подряд прозвучало три выстрела. Конечно они были слишком слабыми, чтобы это могло случиться в районе полицейского участка, но мы буквально замерли на месте.
Потом прозвучало еще два, больше похожих на громкие хлопки, где-то там завели мотор. Трескотня выстрелов стала громче, а гул работающего двигателя стал удаляться и наконец совсем затих.
– Сначала пистолет, а затем винтовки, – тихо подытожил Китсон. – Грузовик гудел где-то в районе караванной стоянки. Что бы это могло значить?
У меня была пара мыслей на этот счет, но я только хмыкнул в ответ и начал осторожно карабкаться на стену. Приходилось тщательно отмерять каждое движение: стена была просто сложена из камня без какого бы ни было цемента. За долгие годы часть камней несколько разрушилась, и они уже не так плотно прилегали друг к другу. Наконец моя голова осторожно выглянула из-за стены поселка.
"Дакота" стояла в двадцати ярдах справа от меня и стояла точно так же, как я оставил ее в прошлый раз. Рядом с правым крылом маячила чья-то фигура в длинной одежде и, стоя спиной ко мне, вглядывалась куда-то вдаль с ружьем наперевес.
– Всего один охранник, – прошептал я, пригибаясь. – Думаю, мне понадобится твоя помощь. Если тебе это интересно, то могу сказать, что содержимое вспомогательного топливного бака по левому борту может стоить больше четверти миллиона.
Он удивленно посмотрел на меня.
– Ну, ну, – пробормотал он. – Кто бы мог подумать, что старина Джек способен на такое?
– Полетим в Триполи?
– Хоть сейчас.
– Тогда полезли вместе.
Я вскарабкался на широкую стену и пропал по ее гребню. Звезды светили ярко, и мне удалось сделать это без лишнего шума. Китсон последовал за мной и вытащил из-под куртки "Вальтер".
– Топливный бак, – сказал он. – Да я просто влюблен в него.
Мы осторожно вниз. Несмотря на пятнадцать футов высоты приземление прошло удачно, а песок у стены заглушил шум падения. С револьвером в руке я привстал на колени. Охранник обернулся. До него было не больше тридцати ярдов.
Я и Китсон выстрелили почти одновременно, словно повинуясь одному и тому же порыву. Пули подняли крошечные фонтанчики песка прямо у его ног. Тут он заметил нас и выстрелил из ружья.
Охранник слишком поспешил, и пуля с визгом врезалась в стену над моей головой, но мы уже бежали, огибая его с двух сторон. Он опустил винтовку и стал передергивать затвор, но возбуждение мешало ему, и когда ему удалось с ним справиться, нас разделяло не больше десяти ярдов.
Я закричал на него, остановился и поднял свой револьвер. Кен выстрелил на бегу. Охранник повалился на землю, словно из-под него выдернули ковер. Винтовка так и не выстрелила.
Кен взял ее и перевернул мужчину на спину, чтобы убедиться в отсутствии другого оружия. Тот неожиданно застонал. На его грубом балахоне где-то над левым коленом стало расползаться темное пятно. Он мог стать хромым, но ему повезло остаться в живых.