– Я почти чист перед законом. Вот только одна неувязка: у меня есть ливийская виза, но нет отметки в паспорте о прибытии. Так что если мы приземлимся одновременно с каким-нибудь авиалайнером, то я смогу проскочить с потоком пассажиров.
Ну, с этим у него проблем не было. Даже после трех дней, проведенных в пустыне его одежда говорила о состоятельности своего владельца. Никто не станет задавать ему лишних вопросов.
– Нет проблем, – заверил я. – А как насчет "Вальтера".
– Я к нему привык и не собираюсь с ним расставаться. Как-нибудь проскочу.
Я вынул револьвер из-за пояса и взвесил его в руке. На раме нижнего барабана был грубо выбит номер, явно не имевший отношения к заводу производителю.
– Я стал довольно безалаберно относиться к оружию, но этот номер слишком явно говорит о его принадлежности, – с этими словами я выбросил револьвер из окна, стараясь не попасть в пропеллер. – Это уже третий, которого я лишился за последние три дня. Буду надеяться, что не последний.
Глаза Кена с любопытством смотрели на меня из-под нахмуренных бровей. Потом он рассеянно кивнул, наклонился вперед и начал свои манипуляции с радиокомпасом. Пусть возится, я сменю его несколько позже.
Нам оставалось два часа полета, а запас топлива в баках позволял нам продержаться в воздухе вдвое дольше. Но пока мне удалось перехватить радиообмен сообщениями между Идрисом и авиалайнером компании "Алиталия" от этого изобилия почти ничего не осталось. Я приурочил наше прибытие в аэропорт сразу после него, связался с контрольной башней и около восьми часов утра зашел на посадку.
Китсон спрыгнул на землю сразу же после того, как я заглушил двигатели моей машины и быстро зашагал прочь, а мне оставалось дожидаться дальнейшего развития событий. Моим гостем оказался еще один полицейский с великолепным белым ремнем и пустой кобурой. Я стал испытывать угрызения совести из-за того, что не сохранил для него тот револьвер.
– Могу я войти и увидеть сеньора такого-то? Сеньор такой-то (эта фраза должна была помочь мне принять правильное решение) пришел из полиции.
Я был удостоен чести оказать им визит, и мы пошли.
Полицейский, который меня дожидался в участке, оказался невысоким, темнокожим мужчиной в белой рубашке и серых фланелевых брюках. Он так и остался сидеть, облокотившись на руки, и стал рассматривать мой живот.
– Предъявите ваш паспорт, пожалуйста, – наконец заговорил он.
Я удовлетворил его любопытство, и страж порядка смог убедиться в абсолютной законности моего пребывания здесь. Затем он полистал его, чтобы выяснить, где мне удалось побывать до этого. Поскольку список был очень обширный, это занятие ему вскоре наскучило, и он отложил его в сторону.
– Вы были в Эдри?
– Да.
– Вы доставили свой груз в сохранности?
– Да.
– Могу я взглянуть на документы?
В ответ я вытащил пачку бумаг и передал их ему одну. Она была подписана мистером Паттерсоном. Добрый, старый Паттерсон. За последние десять лет его имя неизменно появлялось на нужных мне документах.
Сеньор внимательно изучал ее и удовлетворенно кивнул.
– Груз был тот же, что указан в документах?
– Понятия не имею. Я не сверял.
Впервые за все это время он внимательно посмотрел в мои глаза. Мне показалось, что по его лицу промелькнула слабая усмешка. События развивались в точном соответствии с правилами игры. Рекомендованные вопросы, требуемые ответы. Никаких копаний и обвинений, все как из учебника.
– Вот только один вопрос капитан Клей...
– Я внимательно слушаю.
– Когда два дня назад вы здесь были в первый раз, неожиданно с вашего самолета сошли два человека. Возможно вы сможете...
– Конечно. Одним из них был молодой ливиец. Раньше ему лететь не приходилось, и он был очень напуган. В последний момент парнишка не захотел взлететь совсем и выпрыгнул из самолета. Второй пилот спрыгнул за ним, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Парню было не по себе, и я предложил ему присмотреть за ним. Для такого короткого полета второй пилот просто не нужен.
– Конечно, конечно. Я все понимаю, – тут он снова улыбнулся.
– Вы не знаете, что с ним случилось? – поинтересовался я.
– С вашим вторым пилотом Роджерсом? Думаю, он остановился в отеле.
– Нет, с ливийским парнишкой?
– Боюсь, что ничем не могу вам помочь, капитан. Эта молодежь совсем отбилась от рук. Знаете, как это бывает.
Он снова посмотрел на меня, но на этот раз его лицо было непроницаемо. Затем полицейский чиновник вернул мне паспорт и сделал несколько быстрых пометок в блокноте.
Расследование принесло удовлетворительные результаты. Объяснения вполне аргументированы. Дальнейших шагов не предпринимать. Игра окончена. Ни погонь, ни злоумышленников, ни результатов. Оказалось, что мы оба играем в одной команде. Полицейский поднялся со стула.
– Спасибо за то, что смогли уделить мне немного времени. Мне жаль, что вы задержались и очень устали. Но здесь есть еще одна проблема: я полагаю, что джентльмен из афинской полиции хочет переброситься парой слов. Он уже должен был сюда подойти.
Такого поворота в правилах игры не было.
Он подошел к двери, открыл ее и кого-то позвал. Потом отошел в сторону и пропустил в комнату джентльмена из Афин.
– Капитан Клей познакомьтесь, сеньор Анархос, – с этими словами он вышел и закрыл за собой дверь.
Анархос был пониже меня ростом, но пошире в плечах и уже успел приобрести небольшой животик. Ему можно было бы дать на вид лет сорок пять: будь он моложе, то вряд ли мог рассчитывать на такое деликатное поручение за границей. У него было плоское, квадратное лицо и гладко зачесанные назад темные волосы.
Он носил мятый полотняный костюм кофейного цвета, кремовую рубашку и полосатый как неаполитанское мороженое галстук с квадратным концом. Очки без оправы довершали эту картину.
Мы пожали друг другу руки, при этом он немного улыбнулся и затем указал на стул, а сам присел и стал ждать развития событий.
Сеньор Анархос первым делом немного развернул свой стул так, чтобы тот занял вполне определенное положение. Потом извлек из своих карманов блокнот, ручку, пачку "Честерфилда" и большую хромированную зажигалку и начал раскладывать их на столе, как шахматист расставляет фигуры на шахматной доске. Затем он окинул взглядом комнату и прибавил к своей коллекции пепельницу.
Все вещи были аккуратно разложены, и несколькими движениями он создал вокруг себя привычное окружение и дал понять, что я являюсь здесь посетителем.
– Капитан, могу я взглянуть на ваш паспорт? – спросил он мягким, спокойным голосом, слегка утрируя шипящие звуки.
Я снова достал паспорт. Полицейский просмотрел последние страницы и отложил его в сторону.
– Вы знаете мистера Миклоса?
– Нашего агента? Да, конечно. Ведь он же давал мне груз, который я доставил сюда.
– Каков был характер этого груза?
– Запасные части для бурильных установок.
– Вы лично проверили его?
– Нет. Ящики были закрыты и на них уже были таможенные пломбы... греческой таможни.
Похоже, это его не смутило. Но тут он словно о чем-то вспомнил и схватил со стола пачку сигарет "Честерфилд".
– Извините меня, капитан. Мои манеры далеко не идеальны. Вы курите?
Я отрицательно покачал головой. Мне очень хотелось курить, но я не хотел казаться человеком, который жить не может без сигареты.
– Слишком сухо во рту, – заметил я. – Так чем я обязан такому вниманию? Что-нибудь не в порядке с грузом?
Он аккуратно положил пачку обратно на стол.
– Вполне возможно.
– Если Миклос подсунул мне контрабанду, я вернусь в Афины и вышибу ему зубы.
На его лице появилась печальная улыбка.
– Боюсь, что это уже невозможно. Мистера Миклоса убили.
Я застыл от удивления. Когда, по моему мнению, я пробыл в этом состоянии достаточное время, то решил поинтересоваться:
– Когда это случилось?
– В тот же день, когда вы улетели из Афин, а возможно незадолго до этого.
Я уставился на масляное пятно на моем колене и постарался изобразить на своей физиономии напряженную работу мысли.