Все. Ничего.
– Ты тут визжал, что бокс ненавидишь?
Я напрягся. Дедуля что-то явно затеял.
– Не то, что бы ненавижу, – ну да, я дал заднюю. Хер знает этих пожилых людей. – Просто меня не привлекает, когда мою девушку избивают.
– Ничего. Потерпишь, – довольно хмыкнул он. – Соглашусь ее снова тренировать только при одном условии.
– Каком? – я от нетерпения заерзал на стуле.
Серьезно? Он снова готов взять ее? И похрен, что там за условия, я на все согласен, лишь бы она не грустила.
– Будешь тоже заниматься. Буду прививать тебе любовь к боксу.
Ёбушки-воробушки! Приплыли.
Это че еще за херня?
Он прикалывается?
– Но у меня футбол… – вяло попытался ему возразить.
Я действительно плотно был занят тренировками.
– Ну и что? Ты парень молодой, сильный. Никуда твой футбол не денется. Я же не профессионально тебя заставляю заниматься. Так, пару раз в неделю будешь ходить по груше молотить.»
И что? Мог я отказаться?
Конечно нет!
Домой шел одновременно и радостный, потому что не терпелось обрадовать свою конопатую вышибалу, и грустный, как в говно опущенный, потому что заниматься тем, что меня не втыкало, меня не радовало.
Правда, когда Рыжая повисла на мне на радостях, меня немного отпустило.
И, собственно, как дед и обещал, он снова стал тренировать мою малышку, а я уже два месяца ходил с разбитой мордой. Потому что этот старый хрыщ вот нихрена не пытался привить мне любовь к этому спорту, а просто оставлял мне цветную роспись на моей морде.
В общем, тешил свою самолюбие за мой счет.
Ладно, не только тешил. Как тренер он действительно был хорош. И неплохо учил меня выдержки. Потому что первые разы, когда я видел Бэмби на тренировке, которая получала по лицу, я срывался, бросая все на свете, на что получал по тыкве от деда. Он орал, что если она выбрала такой вид спорта, то я не должен, как курица-наседка бегать за ней.
Да как не должен, если у меня башню рвало, когда мою девушку кто-то обижал?
В общем, я психовал, пыжился, бесился, но с каждым разом проще было смотреть, как она огребает. А дед я вам скажу, специально изводил меня, жестко тренируя ее.
Малышка быстро раскусила задумку Аркадича, и ей совсем не нравилось, что он отыгрывался на мне. И регулярно просила меня, чтобы я не жертвовал своим лицом ради нее.
Да я чем угодно готов был пожертвовать. Разбитая морда – не самая дорогая плата.
Да и попривык я уже.
И я пока никому не собирался говорить, что бокс не такой уж и тупой спорт. Мне даже начало нравиться. Втянулся. Хотя прекрасно знал, что скоро ему наскучит возиться со мной, и он пошлет меня и дальше в свободное плаванье.
Эпилог. Часть 2
Сегодня у Рыжей была первая и, я надеялся, последняя гонка в этом сезоне, и это была еще одна моя проблема и страх. Потому что это ее увлечение мне тоже не нравилось. Да какого хрена она выбрала самую жесть?
Маленькая любительница адреналина!
Все в тот же день, пол года назад, когда друзья ушли, студенты рассосались, я долго не мог выпустить ее из своих рук, но все же пришлось, так как нужно было забрать вещи Бэмби и быстренько перевести их к себе, пока она впервые поехала упрашивать Аркадича не отказываться от нее.
Конечно, я не стал ей говорить о своих планах, надеясь, что не огребу. Ну, или хотя бы надеясь, что смогу прикрыться близнецами. Классно же придумал?
Никогда не забуду ее лицо, когда она расстроенная отказом тренера, вернулась к себе домой (и между прочим, эта конопатая жопа даже с адресом мне наврала), и не смогла открыть дверь своим ключом, так как отбитые братья вытолкали ее со словами, что она здесь больше не живет.
Малышка долбилась еще несколько минут под дверью, а когда вышла из подъезда, то увидела мою довольную морду и сразу все поняла.
И знаете что, даже слова не сказала против. Так что им не пришлось в спешке покидать страну, а я остался при свои яйцах!
В тот вечер после истерики с боксом мы много разговаривали.
Она, наконец-то, рассказала все. Про детство, в котором они жили достаточно скромно, где отец воспитывал троих детей, и им немного помогала бабушка. Как он развивал свой бизнес. Как они посещали спортивную гимнастику и часами зависали в гараже. Про свою первую влюбленность – раздолбанный мотоцикл (и да, я до сих пор ревную ее к мотоциклам, а еще к близнецам. Не спрашивайте – ничего не могу с этим поделать), про свою первую поездку на нем, про первое падение, травму, первую гонку и первую победу.
Про смерть отца и известие о долгах. Про Покровского, к слову, который был нашим соседом и хорошим другом моего отца. Да, он помог им в своих меркантильных целях, и я мог его понять, но все равно, когда я с ней поехал расписываться за ее последнюю гонку, не удержался и назвал его козлом. От дальнейшего сотрудничества с ним Бэмби отказалась наотрез. И я был рад.