В свое оправдание и во избежание недомолвок скажу — от произошедшего с ними несчастного случая, то есть от немедленного прочтения, мои Писания спасает лишь то, что это, как ни крути, worst-seller.
Я не буду сегодня, в такую жару, затягивать это, последнее в этом году, занятие.
Ясно, что многое осталось несказанным, но не лишним, безусловно, будет уточнить следующее — если, говоря вслед за Гегелем, для вашего присутствия здесь в таком количестве, столь часто меня смущающем, имеются какие-то не слишком низменные причины — мерилом здесь, как сказал бы Гете, является такт, и я не слишком, но в меру, это учитываю, — если это явление, поистине, имея в виду, что большинство из вас из мною сказанного для себя извлекает, необъяснимое, действительно имеет место, то лишь оттого, что мне удается, не слишком, но как раз в меру, внушить вам стыд.
11июня 1970 года.
Приложения
A. Аналитикой
Протестующий готовит себе шоколад сам.
Тупик психоаналитического отбора.
Единицы стоимости.
Ничто не является всем.
Посмотрите, как они делают.
[Это занятие состоялось в Венсенне, в экспериментальном университетском центре, 3 декабря 1969 года. Оно было заявлено как первое из четырех под заглавием Аналитикой, четыре экспромта./
Я расскажу про свою тайную советчицу — вот она у меня какая [на эстраду входит собака].
Это единственное известное мне существо, которое знает, что оно разговаривает — я не говорю: что оно говорит.
Не то, чтобы оно совсем ничего не говорило — просто оно делает это без слов. Она говорит что-то, когда боится — такое у нее бывает — она кладет мне тогда голову на колени. Она знает, что я умру — это не секрет и для некоторых людей тоже. Зовут ее Юстина, она моя собака, она очень красива, а слышали бы вы, как она разговаривает…
Единственное, чего ей по сравнению с тем, кто гуляет сам по себе, не хватает, это университетского образования.
1
Итак, я перед вами в качестве гостя экспериментального центра вашего университета — опыт весьма для меня поучительный.
Поскольку речь идет об опыте, вы можете поинтересоваться, какой цели вы служите. Если вы зададите этот вопрос мне, я нарисую — попробую нарисовать — кое-что длявас на доске, поскольку Университет — это, как-никак, сила, у него очень глубокие корни.
Я приберег для вас в качестве темы название одной из дискурсивных позиций, сформулированных мною в другом месте — там, где я начал свои семинарские занятия.
Итак, речь пойдет о дискурсе господина, поскольку к разговорам о нем вы уже успели привыкнуть. И не так уж легко подыскать подходящий пример, как заметила мне одна очень неглупая особа вчера вечером. Я, однако, попробую. Именно на этом месте я и остановился как раз на своем семинаре. Речь не идет, конечно, о том, чтобы здесь его продолжать. Недаром назвал я это экспромтом. Вы сами видели, как это хвостатое существо подбросило мне только что подходящую тему. Я буду продолжать в том же духе.
Во-вторых, я затрону дискурс истерика. Это очень важно, так как именно благодаря ему начинает вырисовываться дискурс аналитика. Главное, чтобы они, эти самые психоаналитики, были. Об этом-то я как раз и забочусь.
Реплика: — В любом случае, психоаналитика нужно искать не в Венсенне.
Вы правы, конечно же, не в Венсенне.
Реплика: — Почему студенты Венсенна не могут, пройдя курс обучения, стать психоаналитиками?
Именно это, мадемуазель, я и собираюсь как раз объяснить. Об этом-то и идет как раз речь. Психоанализ не передается таким же образом, как любое другое знание.
Психоаналитик занимает позицию, которая в известных случаях оказывается способна стать позицией дискурсивной. Он не передает в этой позиции какого-то знания, хотя нельзя утверждать, как неосторожно иногда заявляют, что знать тут, мол, вообще нечего. Под вопрос ставится именно это — функция, в обществе, определенного знания, знания, которое вам передается. Оно существует.
Представляет оно собой алгебраическую последовательность, единство которой обусловлено тем, что она образуетцепочку, чьим исходным моментом является следующая формула:
Означающее является таковым постольку, поскольку оно представляет субъект для другого означающего. Эта формула, здесь записанная, имеет основополагающее значение. Мы можем, во всяком случае, так считать. Моими стараниями была сделана попытка добиться того, к чему я теперь, найдя для этого соответствующую форму, подошел вплотную. Это была попытка дать место тому, что позволяло бы деликатно манипулировать определенным понятием, поощряя субъектов довериться ему и работать с ним. Это как раз и есть анализирующий субъект.