1) Осия5-2а. Полустишие является частью обвинительной речи пророка против священников и «дома Израилева». Оно состоит из трех слов, по смыслу не очень ясных, буквальный перевод которых звучал бы так: «И резня, заблудшие [ее] углубили». Слово, переданное нами как «заблудшие», было, по-видимому, верно понято иудейской традицией, видевшей в них идолопоклонников. Но уже в первой половине девятнадцатого века Ф. В. Умбрайт предложил заменить это слово на топоним «Ситтим», отличающийся от него лишь шипящим начальным согласным и огласовкой первого слога. За этим исправлением последовали другие: заменив в написании первого слова простое tна tэмфатическое и отделив конечное h, чтобы представить его как приналежащий топониму артикль, исследователь получил фразу, которая в качестве обвинения звучала более убедительно: «Они углубили ров Ситтима».
Ф. Зеллин принял эту конъектуру с энтузиазмом, поскольку топоним Ситтим перекликается с историческим библейским повествованием, играющем в его аргументации в пользу убийства Моисея решающую роль. Это знаменитый отрывок из Чисел 25, где рассказывается о поклонении израильтян святилищу Ваал-Фегора во время пребывании их в Ситтиме. Израильтяне были введены в искушение моавитскими женщинами. Господь прогневался на них и наслал на них некое «поражение». Священник по имени Финеес положил этому конец, пронзив израильтянина, которого застал любодействующим с моавитянкой. Немного ниже говорится, что убитого звали Зимри, а моавитянку — Хазва.
Зеллин не предложил бы своего толкования этого места из Чисел, если бы его истолкование Осии не навело его на мысль о убийстве Моисея. То, что он говорит об эпизоде в Ситтиме и Ваал-Федоре, свидетельствует о его буйном воображении. Зеллин рисует нам драматическую картину, в которой убитый израильтянин оказывается не кем иным, как самим Моисеем, о котором известно, что у него была жена моавитянка (Исход 2.15–22), причем насильственная смерть вождя Израиля имела первоначально значение искупительной жертвы, прекратившей насланное на израильтян бедствие. Впоследствии, по его мнению, священническое предание полностью перекомпоновало этот эпизод к выгоде священства (представленного в нем Финеесом, чья ревность вознаграждается «заветом», данным ему Господом) и исключило из него упоминание о Моисее. Именно он, однако, является, по Зеллину, первоначальным героем этой истории, память о которой осталась в пророческом предании; имя его было впоследствии заменено ничего не говорящим Зимри, а имя его жены Сепфоры — именем Хазва, корень которого означает «обманывать».
2) Осия 9–9. Это еще одно пророческое обвинение в адрес «Ефрема». Как и «дом Израилев» в 5.2, имя это указывает на северное царство, отделившееся от Иуды в 922 году и являвшееся для Осии предметом постоянного обличения. В9.8 речь идет о «пророке», которому Ефрем расставил сети. Зеллин предполагает, что речь идет о Моисее. Полустишие 8Ь, заканчивающееся словами «он находит противника в доме своего Бога», позволяет Зеллину и здесь разглядеть топоним Ситтим, с которым еврейское слово противник (tnastemah) имеет некоторое сходство. Текст, в его истолковании, звучит так: «В Ситтиме, в доме моего бога». В стихе 9 вновь встречаются выражения, близкие к тем, что мы читали в стихе 5.2, и не менее трудные для понимания, так как буквальный их перевод следующий: «Они углубили, они развратили, как во дни Гивы». Вполне вероятно, что глагол, обычно означающий «углубить», имеет модальное значение и указывает на то, что развращенность, в которой обвиняется здесь «Ефрем», носила характер систематический и постоянный. Упоминание «дней Гивы» относится к памятному злодеянию, совершенному в этом месте согласно Суд. 19 Зеллин и здесь исправляет текст, чтобы приблизить его к собственной версии 5.2: меняя огласовку глагола «они развратили», он получает существительное «его ров» и переводит так «…в Ситтиме, в доме своего Бога, они глубоко вырыли его ров».
3) Осия 12.14–13.1. Конец главы 12 (стих 14) является единственным у Осии местом, где пророк бесспорно имеет в виду Моисея: «Через пророка вывел Яхве Израиля из Египта и через пророка был [Израиль] храним». Уточняя значение местоименных суффиксов, в еврейском часто двусмысленных, следующий стих, 15, можно перефразировать следующим образом: «Ефрем [= Израиль] раздражил [Яхве] сильно, но его кровь [= кровь, пролитая Ефремом] падет на него [Ефрем] и поношение, им содеянное, обратит Господь на него». Израиль обвиняется здесь в кровавых преступлениях, и наказание Господне предсказано ему недвусмысленно. Вся трудность заключается в 13.1, который можно буквально перевести как «когда Ефрем возглашал, [был] трепет; он возвысился в Израиле. Но он сделался виновным по причине Ваала и теперь мертв». Речь идет, по всей видимости, о насмешке над былым величием и последующим упадком колена, которое служит у Осий непосредственным воплощением раскольнического царства, поскольку именно Иеровоам из колена ефремова спровоцировал в 922 году отделение Израиля (в узком смысле, то есть северного царства) от Иудейского царства.