— Залезайте в сутех, — указал на летательный аппарат Амен.
Внутри всё было очень странным. Металлический корпус изнутри издавал голубоватый свет, передняя часть кабины оказалась затемнённым стеклом, хотя снаружи казалась цельным металлическим корпусом. Само судно вмещало шесть человек, мягкие кресла, походившие на наискосок разрубленную яичную скорлупу, изнутри были оббиты мягким материалом. Когда Диармайд сел, ремни сами пристегнули его к креслу. Место пилота было перед покрытой позолотой пластиной. Как только Амен сел, над ней возникли белые голографические проекции, они были настолько чёткими, что казались осязаемыми.
Сутех, как назвал его Амен, завибрировал ещё сильнее, маг дотронулся до голограммы справа, и вибрация прекратилась, а аппарат взлетел над пустыней. Сутех очень быстро набирал высоту, не было ни тряски, ни каких-то других признаков движения, они словно левитировали в невесомости. Через окно можно было рассмотреть мелькающие песчаные дюны, слева, почти в самом углу окна, виднелись покатые волны, тянущиеся к суше.
Амен не утихал всю дорогу, он общался с кем-то на родном языке, голос доносился из динамиков, спрятанных где-то в недрах приборной пластины.
Чем ближе они подлетали к городу, тем более зелёной казалась местность. Появлялись деревья, кустарники и кактусы. Переход пустыни в обжитую местность был на удивление чётким. Щёлк, и песчаные дюны сменились каменистой жёлтой почвой с редкими скалами. Деревни были приземистыми, не высокими, без обильной многоэтажной застройки. Интересно чем крестьяне занимаются в этой бесплодной местности и как они спасаются от изменённых?
Уасет предстал перед Диармайдом в полдень, когда солнце поглощало все тени, оставляя только их крохотные огрызки. Стены, сделанные из жёлтого отполированного камня, возвышались над городом. Он казался нереальным, словно талантливый художник нарисовал на холсте идеальное воплощение города его мечты. Парящие над ним сутехи создавали некое подобие аэродорог над городом, они отличались также, как машины колесящие по улицам Европы разнились друг от друга. На самом деле их было немного, но непривыкшему к виду подобного транспорта Диармайду казалось, что ими занято всё небо. Перед городскими стенами растёкся квартал с небогатой, плотной застройкой, крохотные домики отчаянно жались друг к другу, город за стеной разительно отличался. Внизу, по обычным асфальтированным улицам, ехали вполне привычные машины, разве-что незнакомых марок.
Ничего подобного Диармайд не мог даже вообразить. Над городом парили животные и машины, на дорогах ехали автомобили. Улицы казались зелёным раем несмотря на то, что в нескольких часах лёта от города раскинулась каменистая пустынная местность с редкой растительностью. Обилием зелени могли похвастаться только территории, прилегающие к полноводной спокойной реке. На полях неустанно работали землепашцы, собирая богатый урожай. Парки и скверы пестрели яркими красками цветов и листьев южных растений.
Но по-настоящему поражала воображение архитектура — статуи и величественные храмы возвышались над городом словно колоссы. Исполины из отполированного чёрного камня покрывались позолотой и красками, шпили многочисленных башен как колосья высились над невысоким, по сравнению с европейскими аналогами, городом.
— Уасет — жемчужина нашей страны, — с отчётливым оттенком гордости сказал Амен. — Здесь же располагаются холлы большинства благородных семей и, разумеется, Уасетская Магическая Академия.
Амен показал на потонувший в густым тумане остров, расположившийся посреди реки, к нему тянулись два широких моста, соединяющие левобережную и правобережную части города. Правобережный Уасет казался более зажиточным, именно здесь располагался дворец и храмовая площадь.
Площадь, на которой приземлился Амен, встретила гулом неразличимых голосов. Люди в непривычных лёгких одеждах укрывались от полуденного солнца под тканевыми навесами. Население было в основном смуглым, реже темнокожим. Диармайд сразу обратил внимание на обилие людей, носящих головные уборы в виде звериных голов.
— Ты тут будешь выделяться, — толкнул локтем Диармайда Луиджи. Его белая, как лист бумаги, кожа и вправду выделялась на фоне смуглых и темнокожих местных жителей, словно альбинос в звериной стае.
Амен повёл их к непримечательному трёхэтажному зданию, на табличке, на крючковатом языке, похожем на кривую линию с множеством точек и чёрточек над ней, был выбит герб: перо скрещённое с пальмовым листом, а над ними находился жезл, с навершием в виде звериной морды с вытянутыми ушами.