Выбрать главу

— На сорок, мать его, шестом!

— Не было там такой сцены вовсе…

— Та-ак… — Рысцов встал и прошёлся по кабинету, повернулся на каблуках и поинтересовался: — А что же тебя в таком случае удивило?

— Ну… несколько странно выглядело, когда этот самый… майор Степанов, что ли… ни с того ни с сего полез на шпиль Адмиралтейства в Питере…

— Куда?!

— На шпиль. Вообще-то он должен был гнаться за бандюганом каким-то по Васильевскому острову. Я сначала думал, напутал чего по невнимательности, даже специально сценарий в Интернете нашёл и проверил. Все правильно — обязан бежать по улице. Погоня и так далее… А этот тип вдруг…

— Стоп. — Рысцова буквально озарило: — Ты какой фильм смотрел?

— «Северная канонада», по-моему…

— Ясно.

Валера усмехнулся. Черт возьми, они просто о разных картинах последние пять минут рассуждают. Остолопы. Оба.

— Так он, говоришь, полез на Адмиралтейскую иглу?

— Ну да. — Феченко передёрнул плечами и выдрал ещё один волосок из бороды. — Я же сам перепугался жуть как…

— Почему?

— Так я в интерактивном режиме глядел. В теле этого пресловутого майора… И главное, ни черта не могу поделать, представляешь! Лезу как чумной… Ни остановиться, ни обратно спуститься — словно бес вселился. Сэйф-система такое экстренное пробуждение мне устроила — будто из пушки в явь выпустила…

«Ничего себе! — подумал Рысцов. — Экстренка — это уже нешуточно. Для того чтобы аварийная система С-визора сработала, человека нужно капитально испугать».

— Ясно, — сказал он вслух. — А зачем тебе сейчас Копельников с Петровским нужны?

— Ну как же, — почесал в затылке длинноволосый начальник отдела культуры, — интересно было бы поспрашивать у них, с какой целью такие нелогичные и странные поступки пропускаются в прокат… Мы бы репортаж любопытный сделали…

— Репортаж любопытный… — передразнил его Рысцов. — Канал разваливается, а вы все, как гиены, набрасываетесь на падаль! Стыдно должно быть…

— Бу-бу-бу, — обиженно прогудел здоровяк, выходя из кабинета. — На планёрку опоздали уже, наверное…

Валера нахмурился, задумчиво теребя в пальцах сигарету. А он, пожалуй, не так прост, этот Феченко. Такой своего не упустит, хоть и строит из себя цитадель галактической грусти. Конь, вот кого он напоминает. Пасущийся на лугу сивый жеребец, уныло водящий глазами из стороны в сторону, любимец детворы, доверчиво берущий хлебный мякиш из рук… и при всем этом готовый в нужное время зарядить с места в такой карьер, что не дай бог под копыта попасть.

И предчувствие ещё это гребаное не отпускает. Словно вокруг что-то нагнетается, и этот груз чувствуют все. Будто медленно увеличивается давление в наглухо закрытом помещении…

Планёрка! Рысцов метнул взгляд на часы — две минуты одиннадцатого! Вика казнит. Бросив изрядно помятую, но так и не прикуренную сигарету в органайзер, он вылетел из кабинета. И бегом, бегом к главреду…

— …наложен арест до выяснения обстоятельств, — холодно закончила Мелкумова и, шарахнув дверью так, что косяки задрожали, вышла.

Все тут же загалдели, стали возмущаться, взорвались вопросами:

— А как же выборы? Политики нас сгноят. Бабки-то проплачены уже!

— Зарплату, между прочим, сотрудникам давать надобно!

— Другие каналы, поди, работают…

— Виноватых нужно искать, а не жизнь людям портить!

— Эти кагэбэшники вечно суют свой нос туда, где не смыслят ни шиша!..

— На сколько дней-то?..

Рысцов подсел к Шурову, который словно сомнамбула качался из стороны в сторону, закрыв уши руками.

— Эй, ханыга! Чего тут случилось?

Артём отнял ладони от ушей и разметал лежавшую перед ним кучу вечных записулек в разные стороны. Яростно, как-то даже гневно-весело разметал!

— С подачи ФСБ на все имущество 24-го С-канала прокуратурой наложен арест до выяснения, — зло сообщил он. — Так что считай, теперь мы с тобой безработные!

— За что?

— Ты про арест или про безработицу?..

— Прекрати паясничать!

— Иди в таком случае к федералам и узнай, за что, — глухо сказал Шуров, снова закрывая уши.

Тем временем в кабинете появились несколько людей в штатском и милиционеры. Где-то вдалеке запиликала сирена.

— Уважаемые сотрудники двадцать четвёртого С-канала! Просим вас незамедлительно покинуть здание! — громко сказал один из эсбистов, облачённых в строгие однобортные костюмы. — Пожалуйста, в порядке очерёдности проходите к лифтам и не позволяйте возникнуть панике! Вам помогут сотрудники милиции и ОМОНа…

Гвалт, как и стоило ожидать, после этого заявления лишь усилился. В помещении стали появляться серые камуфляжи омоновцев. Ситуация накалилась до предела; даже Артём убрал руки от ушей и, похлопав себя по щекам, попытался очухаться.

Первой завопила Ситамова:

— Произвол! Долой произвол! Свободу честной прессе!

Её довольно бесцеремонно схватили под руки двое ментов и потащили вон. Следом за Валентиной Николаевной вывели ещё нескольких завывающих на разные лады, брыкающихся женщин и одного мужика — кажется, вспотевшего больше обыкновенного Сурьева, который сыпал угрозами и тяжело дышал, как все толстые люди во время стрессов. Остальные покидали кабинет относительно спокойно. Кто-то, будучи в ступоре, машинально передвигал ватными ногами, другие вполголоса переговаривались, искоса глядя на милиционеров, а некоторые даже находили в себе силы подшучивать над фээсбэшниками, на что последние не обращали решительно никакого внимания.

Рысцов с покачивающимся Шуровым выходили в последних рядах.

— Ты в курсе, что творится на других каналах? — шёпотом спросил Валера.

— Кажется, Игоревна говорила… — Артём наморщил узкий лоб. Видимо, похмелье и впрямь выдалось не из лёгких. — Закрыли наш и ещё три или четыре. Остальные пока не трогают…

— Ясно…