– Я не понимаю. – Она беспомощно огляделась, одним движением тыльной стороны руки вытерла пот, стекавший струйками из-под шапки.
– Да а чо тут понимать, поедем и разберемся на месте, кто куда. Если что попросим, чтобы нас вместе заселили, вон там написано лагерь А или лагерь Б. Просимся вместе жить, отдохнем маленько, я коньячку с собой уложила. – Она подмигнула, показывая рукой на черную спортивную сумку, стоящую в ногах.
С другого конца зала гулко крикнули, сложив руки рупором, что пора рассаживаться по автобусам всем участницам тура. Толпа хлынула к выходу.
– Счастливо оставаться, Красавка! – Тетка, хохотнув, подмигнула Люде, и прихватив одной рукой сумку, описала вешалкой полукруг на прощание. – Свет, чего стоишь? Все места нормальные займут без нас. Пошли! – Она, не оборачиваясь двинулась к выходу, потянув Светку за рукав, и увлекая за собой.
Люда отошла к стене, чтобы не быть затянутой в воронку толпы, и увидела открытую дверь запасного выхода. От ветра дверь чуть подрагивала, но всё никак не могла распахнуться настежь. Переступая через порог, она машинально подняла желтый листок с пола, пробежала глазами по короткому абзацу текста, и, уже выкидывая его в мусорку на выходе, подумала: «Странно, почему в их программе есть только дата прибытия?». С порога её окатила волна ледяного ветра, и эта мысль затерялась там же, среди непроходимых сугробов января прошлого года. С заднего выхода было протоптана небольшая дорожка кривых неровных следов. До неё глухо долетали звуки рычащих на морозе автобусов и гомон голосов с другой стороны здания. С иным порывом ветра в лицо бросало запахом моторного масла, выхлопов, и духов.
На этой стороне улицы было темно, фонари светили через один. Людей тут не было. Только снег кружился, трепался на ветру, смешиваясь с размытым потоком машин, принося бесцветный, смешанный образ зимнего ужаса.
Глава 3. Игра. Лето
Июль выдался безобразно жарким. Облака, как одно большое помятое лёгкое большого животного грудились с края неба.
На асфальте, рядом с лавочкой сидел парень в пластиковых сапогах, подкрученных металлическими пряжками и перехватами. Ходить в них было невозможно, но он прошёл шагов пять, и потребовал лыжи, чтобы встегнуться. В лыжах ходить не стал, поприседал, раскачивая бёдрами влево и вправо, наклонился вперёд, и замер, отставив руки крыльями, похожий на городского сумасшедшего. Покряхтел, снимая всю амуницию, и осторожно объявил, что, кажется, ему всё нравится, и он берет всё сразу – и палки, и лыжи, и сапоги эти пластиковые.
Протянул помятый рулончик денег, и зачем-то отряхнулся. Очищая рукава майки от пыли, или невидимого снега, неизвестно.
До этого молчавший, может, боясь спугнуть удачу, продавец лыж, потный мужик в майке алкоголичке и кепке, вдруг раскатисто, с облегчением прорвавшей плотины, загрохотал:
– Теперь наш хлам, станет вашим хламом! – С ехидным смешком, громко и торжественно вручил лыжи этому долговязому парню. – Намучался я с ними, конечно. – Продолжил мужик. – Три женщины от меня ушли из-за этих лыж гребанных. Теперь может повезёт? Чего молчишь? Ну давай, покеда! – И он, пересчитав деньги, и сунув их в передний карман штанов, помахав ему, быстро пошёл от парня, так и замершего с лыжами, палками и чехлами в руках.
– Да чтоб тебя, это мой подарок на день рождения вообще-то – Бормотал разморозивший парень. – С днём рождения Слава, твоюжемать. Три женщины от него ушло.
– Ты их по дому на лыжах катал что ли? – Закричал вслед продавцу, но того уже не было видно.
Люда сидела на соседней лавке, и, не стесняясь, рассматривала их. Скинув покупку под ноги, парень закурил, и, беспомощно оглядевшись, наткнулся на её прямо смотрящие любопытные глаза.
– Девушка, пойдём в кафе лимонад пить, а?
– Я не могу, да и с лыжами нас туда не пустят. – Она улыбнулась, и тут же увидела знакомый силуэт, что появился из ниоткуда. Из-за низкого яркого солнца, бьющего по глазам, он был сплошной синей фигурой, без лица, без одежды, без признаков человека. Но она уже хорошо знала эти острые плечи, раскачивающуюся пацанскую походку, и волосы, зачёсанные всегда на один пробор. Встала, и быстро пошла ему навстречу.
– Вот и первая ушла. – Гнусаво донеслось вслед со скамейки.
В начале мая на углу дома открыли игровую комнату. Платишь небольшие деньги, и можно торчать хоть весь день, играя в настолки, или читать что-то из того, что было расставлено по шкафам. Книги были сплошь неизвестные, о большинстве я ни разу нигде не слышала. Было интересно приходить туда, брать книжку и смотреть на тех, кто сидит за монополией или играет в го часами – в основном прогуливающие школу, как и Люда.