Но внезапно проснувшиеся садистские наклонности подарили ему ещё и другое -способность, о которой он даже не мечтал. Каких-то полтора года, и Саша виртуозно научился чувствовать на расстоянии чужие эмоции и разбираться в их природе. Обида, злость, ненависть... От него больше нельзя было ничего утаить, он любого выворачивал наизнанку, вытаскивая на свет всю подноготную. И Саша этим частенько пользовался, только теперь он всегда шёл до конца, пока не выжигал душу непокорных дотла, уничтожая личность и лишая человека возможности любого сопротивления. Отныне мир вокруг почти всегда пестрел красками, благо материала для подпитки хватало с лихвой.
Особо он невзлюбил белобрысого мальчика шести лет от роду по прозвищу Плесень, лишь потому, что Саша разглядел в нём маленького себя. А того мягкотелого мальчика он сейчас ненавидел до рвотных позывов. На Плесени, которого на самом деле звали Алёша, Саша и реализовывал все фантазии, рождённые в неспокойном разуме, а воображение по части издевательств у него было просто отличное.
- Вставай на четвереньки, как ишак! Быстро, я сказал! - распорядился Саша, гаркнув на перепуганного мальчишку, который даже не думал его ослушаться.
Алёше частенько доставалось, и он уже давно со всем свыкся. За время Сашиной тирании он многого натерпелся. Его и головой в унитаз макали, и голого в душевую к девочкам затаскивали, и собачьими фекалиями кормили, и до посинения яички сдавливали. Эту игру под названием "Стальные шары" тоже Саша придумал - двое ребят брали друг друга за гениталии и давили как можно сильней. Правила просты, кто первый потерял сознание, тот и проиграл.
- Шире ноги! Ещё! А теперь разбегаемся и пинаем под зад! - обратился он к двум новичкам, прибывшим лишь на этой неделе. - И если я услышу звон его причиндалов, получите бонус. Сегодня наконец-то нормально поспите, не стоя.
Ребята переглянулись и через секунду уже устремились к Алёше, под злорадный смех Саши, разлетающийся эхом по помещению.
Через несколько секунд он уже увидел на полу корчащегося от боли Алёшу, который тихо-тихо постанывал, и закатил глаза.
"Чертовы малолетние ублюдки! Ни жалости, ни сострадания, ни сочувствия. Лишь бы им не делали больно. Эх-х! Как же мне хорошо, мать твою! Надо что-нибудь ещё такое придумать...".
<p>
***</p>
<p>
</p>
Саша проснулся от того, что кто-то отвесил ему болезненный подзатыльник. Вскочил от такой наглости, сжал кулаки, но, разглядев в полумраке силуэт нахала, а особенно его огромные ручищи, утихомирил спесь. В метре от него стоял здоровенный короткостриженый детина выше второго яруса кровати - Арсений Коловротов, хотя ребята чаще называли того уважительно Семёныч. Он двадцать пять лет из своих пятидесяти трудился в детдоме кочегаром и почти никогда не выходил за территорию. Некуда было ему идти: не обзавёлся Арсений ни детьми, ни семьёй, ни квартирой. Он организовал жилище в подсобке котельной, где и проводил почти всё свободное время.
- Чё хотел, бродяга? - с дерзостью спросил Саша, окончательно оклемавшись спросонок.
- Шагай за мной, - пробасил в ответ Семёныч и не спеша направился к выходу, причём сказал он так, что сомнений в серьёзности его намерений у Саши не осталось. Не согласишься - вырубит и волоком дотащит куда надо.
Через пару минут они зашли в хорошо освещённую душевую, и Саша услышал новый приказ.
- Раздевайся!
- Ты ничего не попутал, дядя? Такие игры не по мне! Наверное, ты c бодуна адресом ошибся? - продолжал хамить Саша, хотя сам уже встревожился не на шутку. Шансы на благоприятный успех в драке он просчитывать умел, и они были не в его пользу.
- Не ошибся.
- Тогда чё? Работа надоела? Или жизнь? Ты хоть знаешь, кто я такой, сука?
- Запугать удумал? Не получится! А будешь дальше дерзить - башку проломлю. И Плешивый тебе не поможет. Тем более что с ним у нас уговор, он вмешиваться не станет, должок отрабатывает. Слил тебя за ненадобностью твой дружбан, Санёк. Раздевайся, говорю!
Саша фыркнул, что-то невнятное прошипел и стянул футболку с шортами. Кинул на кафельный пол и рявкнул:
- Доволен, хрен лысый?!
- Трусы тоже снимай, - спокойно ответил Семёныч.
Сашу трясло, но он всеми силами пытался удержать дрожь в ногах, чтобы не показывать слабость. Он думал о том, что его опять предали и что нужно обязательно отомстить паскудам, если, конечно, выберется из заварушки. Сашу пугало то, что он не мог контролировать ситуацию. Старался разобраться в эмоциях и планах Семёныча, но в первый раз в жизни у него ничего не получалось, словно бугай ничего не чувствовал - внутри него была не душа, а выжженная безжизненная пустыня.
- Эй, это же статья! Насилие над малолетними. Знаешь, чё с такими, как ты, на зоне делают? - предпринимал он отчаянные попытки хоть что-то изменить.
- Не знаю, но и ты тоже не знаешь. А можешь и вообще не узнать. Не ёрничай, я не из таких, не из заднеприводных. На голову никогда не жаловался.
- Тогда зачем? - удивлённо спросил Саша, отбрасывая в кучу белья трусы.
- Скоро сам всё узнаешь... - разворачиваясь, протянул Семёныч и со степенным видом зашагал прочь.
Только теперь Саша увидел, что у входной двери, опираясь на косяк, стояла молоденькая воспитательница в летнем чёрном платье, скрестив руки на груди. Арина Николаевна устроилась на работу недавно, месяца четыре назад, сразу после института. Ничего плохого она никому сделать ещё не успела и поэтому нравилась ему. При ней он никогда не курил, старался не материться, не пакостил и козней не строил, чему сам несказанно удивлялся.