— Всё это весьма забавно, — лыбился ректор. — Но я — занятый…
— Я догадываюсь. Я позвал тебя, уважаемый, потому что этим деянием — пусть и по закону — Управа Денежных Дел тебя и Академию подводила под весьма неприятную тяжбу.
— Так, погоди, Потапыч…
— А чего годить, ректор? Есть требование долга в тысячу авров. Который требует Академия. Но долга нет, и если бы тебя тут не было и мы, при суде, не определили долг как «ничего», я бы мог идти в суд сутяжных дел и требовать покарать нечестного вымогателя.
— Я не настолько хорошо сведущ в законах. Судья, что скажешь?
— Прав Михайло Потапыч, можно сие. По закону выходит что так — вроде вы и не виноваты, а виновны.
— Тогда благодарю, Михайло Потапыч, — слегка поклонился ректор. — И Зтол, — улыбнулся он пытающемуся стратегически отползти мажору. — У меня к тебе есть беседа.
— Уважаемые, вы тут сами разбирайтесь, а я забираю поверителей и вас покидаю. Дела, — сообщил я.
И, прихватив Глупых, покинул суд. Лиса и Лаш с Любимом брели, задумчивае, рядом. А эта семейка принялась пытаться целовать руки!
— Отставить слюнявить почтенного видома! — возмутился я. — И ваш Варун в корчме Корчмаря, вас дожидается. Где это знаете, доберётесь? — на что парень кивнул. — Ну и ступайте себе. Варуну передайте, чтобы в ближайшие два дня посетил Медвежью Услугу, будет разговор.
— Передадим, благодетель, прибудет! — закланялась семейка и свалила.
— Что только не творится в Золотом, почтенный Михайло Потапыч, — покачал головой Любим.
— И не говори, мастер. А позвал я вас, тебя Лаш тоже, чтобы в видоках были. Ну и мастерам знакомым, да и одарённым передали что видели, — озвучил я свою надобность.
Потому как в Правде на этом деле не отрекламишься. А сарафанное радио — тоже вполне себе реклама. Ну и напоминание одарённым, что я не видом-небожитель, а вполне нанимаемый. ими в том числе, специалист. А то с владетелями не адвокатом, а следаком себя чувствую. Вдобавок, если Шут (кстати гарантированно довольный текущим делом) заскучает, на меня смотря, то мне может стать СЛИШКОМ весело, так что «крючкотворные» дела однозначно нужны.
Добрались до дома, Лиса хмыкала и в итоге сообщила:
— Даже жалко что статьи не сделаю, Мих. «Два ничего», — засмеялась она.
— Это я «да», я такой, — заслуженно погордился я.
«Шебуршень бестолковый» — любезно добавила мохнатая задница.
И, в тот же день, после наград героическому видому и отдыха, направился было я к Лашу: срок его службы заканчивался, хотелось поговорить с потенциальным партнёром, формализовать ряд моментов. Да и узнать — что-то вроде свадьбы будет? И если будет — то когда? А главное: сменит ли Квадрасек свою уникальную фамилию, став Радым?
Лиса же от похода отказалась, развалившись в кровати и, по моему собираясь засыпать. В общем, захожу я во внутренний «гараж» — сделали для безопасности, выезжаю на аркубулюсе, начинаю удивляться, что эта непонятная куча народа делает рядом с Услугой, причём явно не по мою душу: владетели в количестве не меньше сотни рыл смотрели на улицу, а не в мою сторону.
И тут появляется несколько телег-карет и… залп, ставший для меня неожиданностью И пулями, и магией, в проезжающих. Так, пусть дураки сами разбираются, а я валю, только в дом или от дома?
Додумать я не успел: здоровенный булыжник, точнее несколько десятков булыжников мостовой, снесли пару стрелков и на ощутимой скорости вписались в Медвежью Услугу, оставив выбоины и кровавые разводы! Мало того, один зловредный булдыган зарядил мне по башке — не опасно, но чёрт возьми, они вообще охренели!
13. Сюрприз на пороге
— Да вы охренели! — сообщил я окружающим, прикидывая, что мне делать.
Нападающие на мой праведный рык не обратили внимания, обстреливая телеги заклинаниями и огнестрелом. А в телегах началось ответное копошение, которое вылилось в стену из булыжников, прикрывших телеги от нападающих.
А это — Тихий, могучий одарённый, телекинетик в дружине корифея. Значит, передо мной опозиционэры, а убивают они… да в общем-то, пофиг, кого. Надо стратегически заваливаться в дом и держать там оборону: пусть воюют идиоты, ну и те, кому за это деньги платят.
Но осуществить разумный план я не успел: из «каменного колодца» выпорхнул орнитоморф, Зорга Гордич, чтоб его. Ну, выпорхнул и выпорхнул, безумным ломаным зигзагом помотался над нападающими, пострелял и покидался в них всяким и на лету брякнул, трепач такой:
— Михайло⁈
— Привет, Зорга, — мысленно вздохнул я, помахав летучему трепачу лапой вслед.
А нападающие, не все, но ближние, стали на меня бросать взгляды и разворачиваться. А пока я старался найти конструктивный выход, одна из каменных стен сжалась в глыбу, полетев в нашу сторону. За ней копошилась дружина, Лидари, вступающие в бой, но это всё фигня. Эта глыбина, сшибив ещё нескольких нападающих, с треском влетела в Услугу!
Достали, понял я, начиная звереть во всех смыслах, хорошо хоть не окончательно.
— Не высовывайся, Ли! — крикнул я рыжей, мелькнувшей в окне спальни.
То есть желание понять, кто шатает стены моего особняка понятно. Но стреляют же, паразиты! А рыжая хоть и владеющая, неслабая, но точно не боевик, да и мне беспокойно. Пусть дома сидит, в общем. И я бы там посидел, но уже… хотя, для начала, надо обезопасить свою недвижимость от долбанного телекинетика:
— ТИХИЙ, СВОЛОЧЬ! ЕЩЁ ОДИН КАМЕНЬ ВЛЕТИТ В МОЙ ДОМ — БУДЕШЬ ВЫКОВЫРИВАТЬ ЕГО ИЗ СВОЕЙ ЗАДНИЦЫ!!!
Реветь, как беролак, одарённый не мог, но, очевидно, услышал. А у меня наблюдалась поганая вилка: если бы я успел юркнуть в особняк… Она тоже была бы, но, возможно, не столь поганой. Итак, у меня никакого желания лезть в разборки между козлоборцами-оппозиционэрами и свитой козла, замещающего должность Корифея всея Зиманды. Мелькнула эта несимпатичная персона среди отбивающихся, так что точно на него. То, что в дружине у меня знакомые — совершенно не причина мешать им отрабатывать ряд с корифеем. Ну и помогать придуркам-козлоубийцам никакого желания. Во-первых, в дружине всё же знакомые. Во-вторых, эти охреневшие паразиты выбрали округу МОЕГО особняка для своей деструктивной деятельности. И, в-третьих — лень.
Но глазастый паразит Зорга просто не оставил мне выбора: вся козлиная конница и вся козлиная рать оповещены и в курсе (не говоря о самом козлином величестве), что Михайло Потапыч тут вот. И если я: свалю в кусты, да даже не буду этому козлиному сборищу помогать, то последствия будут неприятными.
Скажем так, отмазаться от участия в покушении на корифея я смогу, вот только вероятность что у меня будет возможность это сделать, довольно бледные. То есть, дружина отобьётся, это даже сейчас видно — нападающих откровенно не хватит. Эти покусители — либо просто идиоты, либо сложно идиоты: положились на непроверенные данные или были введены в заблуждение. Соответственно, им вскоре кирдык. К Услуге подъезжает сам его козлиное величество и требует у меня объяснений, а то и сразу идти в каталажку. Это я говорю в лучшем случае, если не будет с ходу: «вязать мятежного видома!»
Я, соответственно, корифея посылаю, и начинается конфликт. После которого уже разбора полётов просто не будет: я «врагом корифеевым» выйду из любого положения. В общем, самим фактом засады у моего дома и зоркостью сволочного птаха я уже подставлен, втравлен в этот нахрен мне не нужный конфликт. И как же ле-е-ень и как же бе-е-есит!
Тем временем мои благородные и почтенные размышления прервал выстрел, причём по мне: один из оппозиционеров блеснул умом, выпалив в меня из своего карамультука. Вот точно — Шут потоптался, констатировал я, отдавая мысленный приказ аркубулюсу. Железный медведь сделал резкий прыжок, ухватив придурошного стрелка зубами за шею. Тот был в обороте, не слишком слаб, но я подал скакуну энергии, и голова придурка была переработана на топливо, а туловище шмякнулось на мостовую.
— Не хрен в меня… — наставительно сообщил я окружающим, прерванный выстрелами. — Да хорош в меня стрелять, придурки! — возмутилось моё почтенство.