Выбрать главу

«Во-во».

— А то, что он Барибалычей отпинал в нави? Там народ до сих пор валяется. И до того тоже, про него же не просто так узнали.

«Так псы — разные. Для кого-то вся семья — хозяин. А для кого-то — хозяин один. А остальных терпит. Ну а чернышей помял — так сам прикинь: ввалились к нему и стали кусать и когтями тыкать. Но не убил!»

— Так, допустим, — обдумал я. — И два вопроса… точнее, первое — утверждение: в этот особняк я в теле не полезу! Потапыч в качестве пипидастра — не мой выбор!

«А эта пипидастрина — что такое?» — заинтересовался Потап, на что я ему послал образ более «образный». — «Смешная штука, красивая. Сделай своим людишкам, пусть с пылью ими воюют, красиво будет», — проявил медвежий эстетизм топтыгин. — «А лезть туда — не надо, даже таком шебуршеню, как ты. Через навь доберёшься и заломаешь. Ты — хрень, справишься. И помогу, если надо, хоть и ле-е-ень».

— Тогда второй вопрос: ну если там кошатина какая — то пинка, это понятно, — под одобрительное рычание Потапа продолжил я. — Но вот если пёс, то как-то не хочется его ломать. Придётся — сделаю, но…

«Ну-у-у… думаешь псину завести?» — догадался топтыгин.

— Или отпугнуть. Вот и уточняю у тебя — возможно?

«Вроде как да, хотя я такой хренью не занимался», — задумчиво протянул топтыгин. — «Посмотрим, что там, а дальше разберёмся. Может, там бешеная шавка, которую только ломать — кусать противно», — на последнем он представил совершенно озверелую, лохматую-взъерошенную, с косящими глазами навыкате псину, тявкающую, забрызгивая слюнями округу.

— Такую — да, — только и оставалось признать мне.

В общем — примерно поняли, что за хрень завелась у Барибалычей. Ну а по месту посмотрим. И, что важно — нужно место для входа в навь, поближе к особняку. Но для начала — «принюхаться» вблизи. Так что поехал я на площадь перед особняком. А там мы с Потапом коллективно немножко ни хрена не поняли: от особняка хреначило навью, люто, мощно. Только… Барибалом.

— Потап, а этот черношкурый поехать мог, своих медиумов пиная? — поинтересовался я.

«Да вроде не поехал, такое чувствуется сразу. Но говорить не хочет, огрызается».

— Ты же говорил — он не говорит.

«Глупый шебуршень! Я что, с тобой вашими дурацкими словами веду мудрые речи⁈ Слова ваши дурацкие понимаю, конечно. И ответить так, чтобы ты понял — могу…»

— Иногда.

«Потому что ты — недоумок!» — перекладывал топтыгин с тупой башки на здоровую голову. — «А черныш — говорить не умеет. Но говорить может, только человеков ни сам не поймёт, ни они его!»

Совершив чудеса когнитивной деятельности, я пришёл к такому выводу: Барибал обладает сознанием медведя, как он есть. То есть, не столько тупой (хотя и тупой, конечно: заводить медиумов-людей, не имея возможности нормальной коммуникации — тупо), сколько просто не умеет именно «говорить с человеками». А вот какими-то специальными медвежьими порыкиваниями, танцами с бубном и не очень, а так же прочими попёрдываниями — предоставить информацию, понимаемую Потапом — может. Но не желает и огрызается в стиле: иди нахрен с моей земли!

— В общем, воевать надо с Барибалом, пока не сдастся и всё не расскажет. И гадит он…

«Нет», — буркнул Потап.

— Что — «нет»?

«То — „нет“! Там не только черныш, но и навка», — сообщил мохнатый. — «Ты не чуешь, но есть. Я сам еле чую — черныш, как фонтан в ваших городах, энергией исходит. Жрут его, что ли?» — скорее себе задал вопрос топтыгин. — «Не, не похоже. И огрызается ещё, а когда жрут — не до огрызаний».

— В общем, надо мне в навь лезь, смотреть, что там, как и собирались.

«Ага».

— Может сразу проявишься?

«Нет. И не шебурши: я, конечно, ленивый. Толстый и красивый. Но тут дело в другом…»

И выдал Потап такой расклад (вроде — не врал, но это не точно). Его манифестация в нави — очень энергоёмка, как и бои. Фактически он создаёт, каждый раз, своё «духовное тело», потому что ни в нави, ни в яви его просто нет. А есть он в своём логове. Явь, как понятно, ещё более энергозатратна для его появления.

Так вот, полноценно проявится «в силах тяжких» Потап не только хочет, но и «может», только когда выхлоп от пожирания причины проявления окупит это проявление. Некоторый «запас» у него, само собой, есть. Но тратить этот НЗ «на всякий случай» мохнатый отказывается категорически: только по делу и когда совсем жопа.

Ну а сейчас — не так. И то, что этого Барибала надо жрать — совершенно не факт. Как и сила навки непонятна, в плане, хватит ли её на полноценный «перекус». Так что надо мне быть аккуратнее, шурша в нави, чтоб не нарваться.

Огляделся: самым хамским образом на площади перед особняком не было ни трактиров, ни постоялых дворов, ни борделей. Даже заговорщикам посидеть прилично негде, с видом на объект заговора. Впрочем — Барибалычи неподалёку оттираются, смотрят на меня с надеждой. Не весь род, само собой, но полтора десятка морд отчётливо фиксируется. Ну и заклинания, аркубулюс… кстати на нём и расположусь.

— Я — в навь. Моё бесчувственное тело не теребить, не приближаться. И оберегать от возможных угроз. Тогда всё будет хорошо, — сообщил я клиентуре.

— А если нет? — любознательно поинтересовался сынулька главы, получив на этот раз тяжёлый подзатыльник.

И вообще, мысленно фыркнул я, некоторый «наивняк» и простоватость этого двадцатипятилетнего детины — вполне может быть следствием «педагогической системы». Если бедолаге с детства такие подзатыльники прилетали, то там не мозг, а костяная мозоль.

— А если нет — то очевидно: ВСЁ будет ОЧЕНЬ плохо. Совсем плохо, — мудро и почтенно сообщил я, пристраиваясь на железном медведе и «заряжая» защитных духов.

И провалился в навь, напряжённо оглядываясь. Непосредственных супостатов в округе не наблюдалось, правда, момент с ничуть внешне изменившейся деревянной мостовой — повеселил. Ну и отражение аркубулюса в нави (хотя, методологически, скорее наоборот, духи — автохтонное для нави население, а в яви он гастарбайтер) разглядел нормально, а то всё не до того было. И — медведь медведем, хотя Потап явно поработал над ходилками духа: медвежий призрак обладал длинной лап раза в два побольше, чем прилично нам, медведям. Ну и, несмотря на навь и призрачность — сиял из глазниц, ноздрей и пасти огоньком. Остальное не проверял, не интересно, но тоже явно следствие духовной хирургии.

А округа — типична для отражения города в нави. Разве что из-за невысокой застройки в Лакоте были высокие холмы вместо домов. В том же Золотом, например, скалы, пусть и невысокие. Ну и тени людей, отражение окружающих меня Барибалычей в виде теней беролаков — всё, как положено.

И высокий холм особняка, с кучей пещер, покрытый зеленой травой. И таращило от туда силой тотемного духа, а никак не навкой, которую я даже в нави толком не чувствовал. Ну и Потап прямо сказал — такое фонтанирование энергией неестественно, ненормально, свойственно скорее умиранию тотемного духа, с соответствующей потерей энергии.

Вирус в виде навки?

«Глупость шебуршная. Сила на силу, только так и работает — это в яви есть подлое варево. А в нави кто сильнее — тот сильнее. И никакой мелкий никак большого не сожрёт, разве что убежит. Всегда так работает. Ну… ты разве что, странная хрень. Но ты тоже не сожрёшь — провалишь в себя без толку», — буркнул топтыгин. — «И хорош, как улитка, рогами размахивать! Иди, проверяй!»

Ругаться я с наглой медвежатиной не стал — толку никакого, да и есть его правота, процентов на пять-десять. Так что представил себя металлическим, с крупными шипами, кристаллом. И полетел к особняку. И даже влетел, замер…

— Ничего не понимаю, — отметил я, бултыхающийся в пещере-коридоре.

«Аналогично», — просопел Потап. — «Ну, полетай, посмотри, что тут такого — может, ты вблизи почуешь».

Дело в том, что на моё появление никто просто не отреагировал! Вот вообще! То есть, есть холм, переполненный силой Барибала, которая даже видна в полумраке, как флуоресцентный туман. Теоретически, где-то в недрах холма тусит навка. Но ни тотемный дух, ни навка никак на меня не отреагировали — никаких колебаний энергии, не говоря о каких-то конкретных преступных действиях в мой почтенный адрес.