И совет услышала вся площадь:
— Да что ж ты стоишь столбом, как этот самый!.. Пообещай им чего-нибудь!
Это было слишком — и неожиданно вся площадь разразилась свистом. Свист усилился, когда вождь стал обещать:
— Сегодня я с гордостью готов заявить об увеличении пенсий, пособий по уходу за ребенком и заработной платы трудящимся — на пятнадцать талеров. Студенческие сти пендии увеличиваются с декабря на десять талеров…
— Ну и урод! — злобно проговорил студент, и обернул ся, ища единомышленников. — Эй, Андруцэ, народ — это мы!
Президент вновь замолчал, зло и затравленно посмотрел на Зою, потом резко повернулся и скрылся где-то в глубинах дворца.
А на площади нарастал возмущенный хор:
— Эй, «слуги народа», народ — это мы!
Редрик оглянулся — те, кто следил за ним, куда-то бесследно слиняли. Да и черт с ними, — сейчас было не до того.
Уже перед самым Дворцом эдельвейсов разгоралось бешенство. Заспанные, усталые и измученные «репетициями» люди деловито рвали плакаты, славившие диктатора, кое-где к ним присоединялись даже «дирижеры»-кураторы.
Плакатов хватало на всех, так что через минуты три по площади летели бумажные клочки от лозунгов «Единство — наш выбор», «Слава президенту — строителю нации», «Мы выбираем план вождя!» и прочей бессмысленной макулатуры.
Редрик знал, что сейчас репортаж о событиях у президентского дворца идет по всем местным немногочисленным телеканалам. Паутина рвалась не только в Михайграде, но и по всей стране. И по всей стране высвобождался мир Запределья.
Ему очень хотелось посмотреть в лицо Сергею, когда до того дойдет сегодняшняя новость. «Что, съел?! — весело думал он. — Что скажешь теперь, герр доктор?»
— А вот с этим как быть? — спросил студент, которому передали национальный флаг — желто-сине-красное полотнище со звездой, обрамленной колосьями.
— А что такое-то?
— Да ведь это наш флаг, вот только эта звезда…
— А братья-венгры в свое время всю эту гадость вырезали, — пришел на помощь пожилой рабочий. — Кто-нибудь, ножик дадите?..
И в следующее мгновение над толпой стали взмывать национальные флаги — с дырой посередине. Люди спешно избавлялись от символов диктатора.
— Ты с нами или не с нами? — спросил Редрика какой-то рослый парень, предводитель компании человек из десяти.
— А с кем же еще, — откликнулся Редрик, оказавшийся в самом центре разрушительного карнавала.
— Тогда готовься, сейчас на штурм пойдем. Мы народ, нас не тронут! Думаешь, армейские не голодают?
Редрик не видел, что делается у входов во Дворец эдельвейсов, но чувствовал, что там происходит какое-то движение.
Пока что солдаты удерживали входы, а люди, столпившиеся на площади, были не готовы начинать действия первыми.
Пожилой майор за спиной у солдат подошел к радисту, дежурящему в служебной машине.
— Что? Приказ? Сам?! — переспросил майор. — Выполним немедленно!
— Внимание! Боевая задача — не мешать самовыражению народных масс! Приказ министра обороны! — раздалось у входа во дворец, когда майор, вооруженный автоматом, оказался на броневике.
— Армия с нами! — начала скандировать толпа.
Где-то грохнул выстрел, потом еще и еще. Солдаты мгновенно перестроились и пришли в движение — оцепление со входов было снято. Через секунду стало ясно, кто стрелял — оказывается, один из входов, куда особенно напирали люди, был блокирован «народными полицейскими». Если бы не солдаты, немедленно вытеснившие их, полиции пришлось бы очень плохо.
— Да здравствует армия! Слава министру обороны! — неслось по рядам.
Еще мгновение — и люди пришли в движение. Начался штурм никем не охраняемых входов.
В этот момент Редрик заметил кого-то из европейских О.С.Б. — он не знал его по имени.
Тот тоже стоял в толпе и сейчас пребывал в небольшой растерянности. Вроде бы, все уже сделано, — все, что в их силах. Что дальше?
Ред начал пробиваться к нему, держа в правой руке знамя с прорезанной дырой, которое ему передали — он даже не заметил, кто именно.
— Привет, — проговорил Редрик по-русски. Незнакомый маг сперва не понял, потом расплылся в
улыбке.
— Из России? Тогда, салют! «Умбра»?
Ред кивнул. Коллега чуть помрачнел — самую малость, из чего можно было понять, что он — не из Темных.
— Варшава! Матей Гурницки, «Астра». Что, лихо мы их?!
— Лихо! Только, по-моему, еще никакой победы…
— Вечно вы, Темные, всякую гадость пророчите! — рассмеялся поляк. — Победа! — закричал он.