— Ни одного из сотрудников «шербими», участвовавших в нападении, опознать не удалось, — коротко произнес диктор.
И это — всё. Что ж, спасибо товарищу Василэ Шеху, он отлично выполняет свои обещание. Вот только панику создать сейчас и не хватало! Хватит и того, что уже есть.
— К сожалению, минувшая ночь была омрачена и иными событиями, — говорил, между тем, диктор. — Группы не сознательных граждан совершили разграбление одной из дач диктатора. Подразделения народной полиции, перешедшие на сторону восстания, не открывали огонь. Однако сегодня Совет спасения выпустил декрет о пресечении мародерства. Предупреждаем — с сегодняшнего дня всем под разделениям охраны приказано применять огнестрельное оружие по мародерам при попытке разграбления общественных зданий. Вся собственность бывшего диктатора при надлежит народу! Совет обращается ко всем, кто участвовал в разграблении, с призывом проявить сознательность и сдать похищенное. А теперь — репортаж об этих событиях прошлой ночи.
…Толпа пробивается мимо перепуганного молоденького полицейского, кто-то толкает его:
— Ну, а ты чего столбом стоишь? Это все — наше!
…Люди тащат все, что смогли оторвать и отвинтить. Кто-то втроем тащит оторванный с болтами унитаз, их сотоварищ каким-то чудом удерживает шахматный столик с инкрустацией…
Редрик поморщился. Вот это напоминало не восстание, а самый настоящий бунт рабов. Рабов, вдруг почувствовавших себя хозяевами.
Нет.
Оборвать нити паутины — это полдела. Вот сделать так, чтобы и само напоминание о них исчезло в душах людей, в их мозгах и сущности — это настоящая работа. Но такое не сотворишь за один миг. Тут понадобятся годы и десятилетия, и некто не даст никаких гарантий успеха… Даже Эйно. Даже весь О.С.Б. Только сами люди — в том числе и те, кто сейчас увлеченно занимался грабежом…
…Вот какой-то парень, почти подросток. Плащ, который он нацепил, ему явно велик, он путается в его полах, а шляпа на голове невольно заставляет улыбнуться. Но мальчишка смотрит в камеру молодцом:
— Эй, товарищ Леон Андруцэ, ты телек смотришь? Ты меня сейчас слышишь? Вот он я — в твоем плаще и в твоей шляпе! Если хочешь, поймай меня! Ну, где твои верные «шербими»? Что, слабО?! А вот, посмотри — видишь эту брошку? Ее твоя Зоя носила, а я своей девчонке подарю! А еще одну — матери!
Похоже, мальчишка добрался не только до одежды диктатора, но и до его бара.
…Редрик отошел от телевизора.
— Ты хоть спишь иногда? — спросил его парень, дежуривший тут же, в одном из кабинетов дворца. Его Редрик видел вчера на площади, когда началось нападение. Они уже познакомились, парень немного стеснялся, когда его называли по имени — Леон.
— Иногда, — откликнулся Редрик.
— Вон, принесли новые газеты, можешь посмотреть. А я бы на твоем месте поспал.
Название газеты переводилось как «Истина». Редрик заметил, что шрифт заголовка был тем же самым, что и в прежней основной газете — «Заря победы». На первой же странице была огромная фотография — парень и девушка под пробитым знаменем.
«Новый век начинается сегодня!» — гласил огромный заголовок.
Он развернул газету. На последней странице были даже анекдоты.
«Ложатся в постель Леон и Зоя. Леон и говорит: «Никогда не думала, что тебе придется спать с президентом, вождем и отцом нации? То-то!» «Это что, — отвечает Зоя, — а вот ты-то, наверное, уж точно не думал, что будешь в постели с председателем Академии наук, крупнейшим специалистом в химии, лауреатом госпремий?»
Редрик отложил в сторону газету: на экране телевизора появилась крупная надпись — «Внимание, сейчас будет передано важное сообщение!»
— Ох, наконец-то, взяли их! — радостно воскликнул дежурный. — Ну, всё, тогда нам — скоро по домам!
Но лицо диктора, появившегося на экране, было на редкость мрачным.
— Из различных районов Михайграда поступают сведения о том, что в городе действуют снайперы. Войска Совета спасения проводят операции по зачистке. Мы предупреждаем жителей Михайграда — соблюдайте все меры предосторожности. Повторяем — соблюдайте все меры предосторожности! Принадлежность снайперов пока не установлена, вполне вероятно, это спецподразделение службы «шербими». Имеются жертвы среди населения…
— Ни хрена себе! — Дежурный сорвался к телефону, бросился набирать номер. — Ч-черт! — прошипел он, бросая трубку. Никто не подходит! А если она вышла?..
Он был растерян.
Редрик не стал спрашивать, о ком именно беспокоится дежурный — о девушке, матери или сестре. Надо было предвидеть именно такой поворот дел. И Эйно говорил о чем-то подобном.