— Если только, чтобы потом ценить хорошие, — сделала она задумчивую мину, — но это, я считаю, для людей слабых. Ну, или глупых. Люди вообще по своей природе очень глупые существа. Иначе все жили бы счастливо. Правда я мало, где была: наша деревня, да пару соседних. Но везде есть грустные и не счастливые. Вот бы увидеть весь мир. Ведь точно есть где-то место, где все живут счастливо, и никто не грустит. Скажи, правда ведь есть такое место, где все счастливы и не грустят?
— Наверное.
— Мог бы просто сказать, что есть, — слегка приуныла она.
В этот момент я понял ее немного ближе, чем раньше. За всей этой завесой весёлости, непринужденности и легкости скрывался обычный человек, со своими тайнами и своей болью. Ей тоже было грустно, но я пока не понял от чего. Слишком уж я был погружен в себя, не видя в людях вокруг людей. Я будто бы был в компьютерной игре, а все остальные вокруг неигровые персонажи со своими заложенными алгоритмами. Они есть, но ты не обращаешь на них особого внимания. Может это и есть выход? Заполнить пустоту и тоску внутри, впустив туда кого-то. Например, ее и сварливого деда.
Я, немного волнуясь, медленно протянул руку и взялся за ее ладонь, подумав, что лучшего момента, чем сейчас уже не будет. Она немного вздрогнула от неожиданности, но постаралась не подать виду. Мы так и сидели какое-то время, взявшись за руки и глядя на звезды.
— Они как солнце, и их очень много, — заговорил я. — Миллиарды, а может и триллионы. Разбросаны по всему небосводу, за много-много километров отсюда. Некоторые из них уже давно умерли, но их свет только сейчас добрался до нас. И все они разные. А вокруг них расположены планеты, на одной из которых есть жизнь.
— Я думала, что я горазда на всякие выдумки, — захихикала она, — но ты вообще тот еще сказитель. Местный староста говорит, что на нашей земле не везде есть жизнь, что уж там говорить про другие, как ты назвал планеты. И что это вообще такое? И если звезды, как наше солнце, то почему они такие маленькие?
В первое мгновение хотелось возмутиться, потому что, признаюсь честно, было немного обидно, когда тебя обвиняют в невежестве, когда происходит обратное. Но поняв, какую ошибку я совершу, уподобившись ребенку, и видя, как мило она улыбается, моё возмущение сменилось на милость, и я просто молча улыбнулся ей в ответ.
Идиллию вечера прервали громкие шаги и не менее громкое прерывистое дыхание деда, который выбежал из-за наших спин, что-то пытаясь сказать, но тяжелая отдышка не давала вымолвить чего-нибудь внятного. А вид был таковым, что все его естество показывало, как страх им завладел.
— Пришли…они пришли. Быстро…прячься, — разобрал я несколько его слов.
Ильворния вмиг поняв его, вскочила с места, потянув меня за собой, и мы побежали в дом. Я же, недоумевающий, все же не стал забрасывать их вопросами, чтобы не тормозить, ибо понял, что счет идет на секунды. Зайдя в дом, она быстро спряталась в погреб. Невольно мне передался их страх. Вкупе с неведением мои действия стали суетливыми и беспорядочными. Я то стоял на месте, как вкопанный, то болтался из стороны в сторону, не понимая, что делать.
Человек, который прошел терний на своем пути, как рабство, арена, побег, зверь; был на грани смерти бесчисленное количество раз, поддался всеобщей панике. Поистине, ничего так не заражает, как страх в глазах других.
Так не пойдет. Остановился; замедлил процессы в организме и остановил нарастающую панику; нажал на кнопку включить мозги. Голова прояснилась.
— Олег, ничего не бойся. Просто будь рядом и ничего не делай. Если что, так сказать, говорить буду я. Ни в коем случае не вмешивайся. Ты меня понял?
Я кивнул. Мы вышли наружу, где собралась уже толпа из жителей. Они стали полукругом с одной стороны, напротив, под тусклым светом факел приближалась процессия из каких-то незнакомых мне людей. Их было человек тридцать мужчин — в темноте было трудно разглядеть. Одеты кто в чем: изношенные плащи не всегда по размеру, местами с откровенно зияющими дырами, обувь, которая видывала лучшие дни и все остальное из такого же разряда, будто бы сорвали всю одежду с трупов. Оружие сродни одежде — дряблые, ржавые мечи, топоры, стилеты, молотки за поясом, а у кого-то и вовсе кирки. Внешний вид не имел ничего общего с опрятностью, чем-то напоминая сходство с крысами. Я втянул носом воздух и понял, что не только внешностью. На первый, да и на второй взгляд тоже это были всамделишные разбойники, которые решили поживиться на безобидных крестьянах.