Вступление. Вечная мерзлота
– Ты уверен? – парнишка ещё раз огляделся по сторонам.
– Ещё бы, гы. Щас такой фигаверк будет, засмотришься, – юный орк проверил конструкцию и достал спички.
– Я не о том. Ты уверен, что это штука не разорвёт нас на части?
– Ой, не ссы! Кто не рискует, тому веселья не видать.
Орк последний раз опробовал на крепость подставку под зарядом и, чиркнув спичкой, поджёг его.
– Бежим! – крикнул он и, подхватив хадаганца, рванул к ближайшему оврагу.
* * *
Отец ушёл в соседнюю комнату, ничего больше не сказав. Серёжа встал, ощупал пятую точку и сразу скривился от боли – нагоняй ему влепили крепкий. Он всегда получал ремня, если они с Утюгом попадались на горячем, но сегодня отец постарался. Ещё бы, сгоревшая крыша соседей – хороший повод.
В комнату заглянула мать. Она одарила парнишку, уставившегося в окно, немного грустным материнским взглядом, затем подошла и погладила его по голове.
– Серёж, тебе же уже шестнадцать лет. Хватит разгильдяйничать. Крышу починят, не без твоего участия, конечно, но не это главное. Вы могли покалечить себя... Твоё общение с Утюгом перестаёт быть безопасным. Это ведь его идея?
– Нет, – буркнул Серёжа.
Мать устало вздохнула, обняв сына.
– Ты мой непоседа. Лучше бы отцу помогал, а то все эти ваши развлечения до добра не доведут.
– Мам, я умру от скуки, если перестану с Утюгом гулять.
– Ладно, иди к соседям. Они тебя уже ждут.
Серёжа осторожно вышел в прихожую, стараясь не столкнуться с отцом, надел шубу и шмыгнул за порог. На улице его уже ожидал Утюг.
– Ну? – он бросил на юного хадаганца вопрошающий взгляд.
– Да блин... – раздражённо ответил парень. – Задница аж горит. Отец не знает пощады, – добавил он с усмешкой. – А тебя, небось, похвалили?
– Ну да, гы, – Утюг немного смутился. – Я не виноват, что в семье орков родился. Хочешь, крышу сам починю?
Серёжа глянул на друга. Его никто не заставлял – Утюг пришёл сам, и это было приятно.
– Да не. Вместе заварили кашу, вместе разгребать будем, – он глянул на разрушения соседского дома, скривив недовольную мину. – Иногда я завидую тебе. Сломал где-нибудь что-нибудь – тебя похвалили, а не ремнём по заднице.
– Ага. А ещё тебя в пять лет не стравливали с детьми из твоего клана. И ещё тебе не приходилось проходить уйму жестоких обрядов, от которых потом себя не чувствуешь.
– Ой, ладно, ладно. Не надо. Хорошо, я не прав.
Ребята постучали в дверь пострадавших. К ним вышел гибберлинг очень недовольного вида, смерив ребят презрительным взглядом сверху вниз. Как ему это удалось, было не понятно, ибо рост мохнатого коротышки едва достигал колена Серёжи. Сосед молча поманил ребят за собой. Через пять минут у друзей было всё необходимое для того чтобы начать работу.
– Где думаешь совершеннолетие справлять? – еле держась на крыше от порывов ледяного ветра, спросил Серёжа.
– Да как где? Где и обычно, гы. И с кем обычно.
– Понятно. Помощь нужна какая-нибудь? Может заказать что-то заранее у челноков, чтобы привезли вовремя?
– Да заказал уже всё, – ответил орк, приколачивая очередную доску. – И, Серёга, я тут... Задумал кое-что.
– Выкладывай, но знай, пока у меня эти синяки не сойдут, я на новое приключение не соглашусь, – Серёжа демонстративно похлопал себя в области поясницы.
– Да не. Это так, личное, – орк немного помолчал. – Короче, я это... решил завербоваться в Имперскую армию сразу после дня рождения.
Серёжа чуть не свалился от услышанного.
– Ты это серьёзно?
– Ну да. А что мне здесь делать? Свободным торговцам я не нужен. Работать плотником? В этой вечной мерзлоте? Мне тут не особо климат, не забывай, что я не здесь родился в отличие от тебя. Да и, согласись, жить на Хладберге просто невыносимо скучно. А я развлекать себя всю оставшуюся жизнь крушением и починкой соседских домов не намерен. Если бы только первое, тогда бы можно было согласиться, гы.
Парень осмотрел селение с высоты крыши – старые покосившиеся домики, холодные порывы ветра, гоняющие снег по холмам, и сугробы, сугробы... Белая пустошь, куда ни глянь, даже горизонта не видать. Парень задумался – а ведь Утюг был прав. Жизнь в Прохиндеевке не преподносила никаких сюрпризов, лишь ежедневная белая рутина «радовала» местное население сколько Серёжа мог себя помнить. Богатой жизнью довольствовались лишь те, кто смог пробиться на работу к Свободным торговцам, однако, по большей части, это были гибберлинги и матёрые наёмники с дальних аллодов.