От контейнеров, забитых с горкой, пахло просто омерзительно. Подошла старушка с пакетом, глянула на меня с брезгливой подозрительностью: чего, мол, у мусора трёшься; бездомный, что ли? Аккуратно поставила пакет у помойки и заковыляла назад.
Я счёл появление бабки знаком свыше. Она старая и неопасная, а это значит что? Что опасности поблизости нет. Суеверие ничем не хуже прочих.
Я застегнул ветровку, накинул слетевший с головы капюшон и пошёл к метро. Не к Новочеркасской, конечно. Там меня мог поджидать боевой отряд миритриток, горевших жаждой мщения.
Снова вспомнилось лицо Алины. Нет, такие, как она, гореть не могут. Эта свернёт шею дворовому щенку и тут же выбросит из памяти мёртвое тельце. Каким образом эта гадюка прошла стандарты печати инициации, оставалось только догадываться.
Двинул окружной дорогой, вдоль Охты. Забрался западнее, пересёк Большеохтинский мост. Решил, что уж на Чернышевской волшебницы меня поджидать не будут.
После внезапного спринта голени и икры противно ныли, да и общее самочувствие было не радужное. От резких движений в затылке вспухала глухая боль. Но к тому моменту, как я добрался до станции, большая часть неприятных ощущений пропала. Регенерация своё дело знала хорошо и отрабатывала без осечек.
Вот что интересно, а такое счастье от чего зависит? Даже крох знаний хватало, чтобы вычленить главное. Задарма местная система работать не собирается, непременно возьмёт плату. Только чем? То, что все волшебницы могли похвастать выдающейся силушкой и крепкостью, это несомненно. А ещё был Концепт. Какой Концепт у меня, я не знал. Соответственно, не мог даже предположить, какую цену возьмут за его использование.
И только на эскалаторе я догадался глянуть на перстень. Как-никак именно он связал меня с Изнанкой и являлся наиболее заметным внешним атрибутом моего нового звания.
Голубому камню, оправленному в перстень, было несладко. Паутина, замеченная мной ещё у дома, разрослась, её нити налились темнотой. Хуже того, он потускнел. В его глубине поселилась едва заметная сероватая хмарь.
Эти преображения мне совсем не понравились. У меня не было причин не верить Бехемоту и Рите насчёт важности кольца, и я готов был принять, что колдовство поместило в него мою душу. А это означало, что вселенский закон равновесия работал без перебоев.
Сойдя с эскалатора, я встал на платформе. Дождался поезда, обретя в толпе ехавших домой после рабочей рутины спасение от лишнего внимания.
Я мог без помех крошить кирпичи голыми руками. Был способен разгоняться до скоростей, которые заставили бы бегунов мирового уровня посереть от зависти. Исправно исцелял травмы, даже не задумываясь над ними. Может, даже отрастил бы конечность, если бы потерял её (проверять это я, конечно же, не собирался).
А взамен у меня откусывали кусочки души. Или она истощалась. Или её потихоньку растворяло.
Но судя по тому, с какой небрежностью Рита разбрасывалась огнём, существовал способ нейтрализовывать уничтожение духа. И если вспомнить, о чём она трепалась с Бехемотом…
Я горько ухмыльнулся. Ну как же иначе? Делай добрые дела, а вернее — убивай злыдней, и непременно последует награда. Как хорошо, что я уже присмотрел первую цель!
Ублюдок Диптер меня подставил. Направил прямиком к тем, кто убил бы меня без долгих раздумий. И хуже всего то, что я засветился перед миритритками. Как конченый придурок. Повезло ещё, что в лицо меня видела только Алина. А на камерах будет запечатлён лишь какой-то подозрительный хмырь, который ходит в капюшоне, несмотря на летнюю жару. А также толкает бедных слабых девочек.
Наверное, в этот момент как раз уламывают охранников Плазы, чтобы показали записи с камер. Могут сказать, что я тянулся к кошельку Алины. Или что я буйный поклонник, который не раз угрожал ей расправой, если она не станет со мной встречаться. А то и вовсе ничего не скажут. Проведут ладонью, заворожат парней, и те притворятся мебелью, пока волшебницы будут хозяйничать в комнате наблюдения.
Как поступил бы на моём месте главный герой какой-нибудь влажноватой повести? Например, припёрся бы к местному криминальному авторитету, расправился бы с его охраной да и отжал бы весь подпольный бизнес. Заимел бы новую квартиру, тачку, потрахивал бы дочь бывшего босса, которая в эдакого удальца влюбилась бы с первого взгляда.
Увы, подобный сценарий мне не по зубам. Во-первых, я не знал ни одного важного бандита. Во-вторых, проверять, спасёт ли регенерация от пули в затылок, как-то не тянуло. В-третьих, резкая рокировка власти неизбежно привлечёт внимание, поползут слухи, дойдут до волшебниц — и кранты мне.