Есть у меня такой недостаток: вечно горожу чепуху, когда волнуюсь. А попробуй не поволноваться, когда перед тобой стоит натуральный дьявол. Разве что красной кожи и рогов не хватает.
Настал черёд мужика заводить руки за спину. Он что-то нашарил на поясе — и вытащил два длинных узких ножа. По их серебристым лезвиям бежали волнистые, змееподобные гравировки.
И почему он так тащится от всяких пресмыкающихся? Жутковатый парень, опять же — стилеты острые… или это заточки?
Это я всё думал в процессе. А сам, развернувшись, резво помчался прочь от недодьявола. У меня и без того намечалась плохая неделя, усугублять её отравлением железом не тянуло совершенно.
Шестым чувством ощутив, что сзади приближается что-то опасное, прыгнул в сторону. На ходу врезался в хороший каменный забор — к счастью, не снёс. А вот губу разбил. На языке возник вкус крови.
Мимо пролетел один из кинжалов мужика. Воткнулся в гравийную дорогу вдалеке. Да с такой силой, что задрожала рукоять.
Била эта мразь на поражение, сто процентов.
И к тому же с лёгкостью держала скорость, которую задал я. Потому что едва я отлип от забора, как парень был тут как тут. Подскочил и без раздумий взмахнул стилетом. Метил в плечо. Я пригнулся, боднул его головой в живот, перехватил руку, которая на излёте хотела воткнуть мне в спину нож. Мы с преследователем повалились, покатились кубарем по земле. Острые грани камешков больно вонзались под лопатки. Но лучше уж они, чем стилет.
Тварь, напавшая на меня, сопротивлялась с поистине звериным упорством. Никаких колебаний, ни даже секундного страха — он не отрывал нарисованный взгляд от моего горла. Я напрягся, раскинув руки мужика и пришпилив его к земле. Он колотил меня коленями по животу, и, чтоб его, было больно!
Для того чтобы вбить в недодьявола каплю манер, двинул ему лбом в нос пару раз. Нос превратился в кровавое месиво, в нём что-то захлюпало, но мужик хоть бы звук издал — продолжал с непреклонным упорством выбираться из-под меня. И даже после того как я извернулся и врезал ему между ног, не угомонился. Ноль реакции.
— Да… не… дёргайся ты, сволочь!
Я был сильнее. Моих сил как девочки-волшебницы вполне хватало на то, чтобы без особых усилий…
Нарисованные глаза врага загорелись насыщенным алым.
Твою-то мать.
Он едва не сбросил меня с себя. Потянулся к моей шее острыми-преострыми клыками, утробно заурчал. Не то общение, которого я ожидал.
Одна рука (к счастью, пустая) вырвалась из моей хватки. Прилетело по скуле, и мир взорвался чередой вспышек. Меня повело, я перестал налегать на мужика.
Тот воспользовался передышкой на полную. Стилет устремился к моему предплечью. Я чуть не опоздал. Оттолкнулся от скота и, пропахав в гравийном слое дорожку, шлёпнулся на задницу. Будь он нормальным, от такого толчка ему бы грудную клетку в месиво превратило. Но нет.
Если так прикинуть, существо (человеком его язык не поворачивался назвать) и без того тягалось со мной почти на равных. Со мной, который превратился в магический аналог Рэмбо, стрелявшего из двух пулемётов, пока держал их на весу.
А после включения подсветки враг стал как бы не сильнее меня.
Я потёр разбитую скулу, вытер кровь с губ. Поднялся.
Вставало существо тоже неправильно — как марионетка, которую потянули за ниточки. Ни подобрать под себя ноги, ни сгруппироваться: оттолкнулся от земли и в миг принял вертикальное положение.
Зрачки недодьявола по-прежнему светились недобрым огнём. Он слегка наклонил голову, изучая меня. Казалось, его что-то смущало.
Почему он так силён? Что я делал нет так?
Меня озарило. Ну конечно, я ведь и Алину толкнул не так далеко, как рассчитывал! А всё потому, что пребывал не в боевой форме.
Легко догадаться, какая форма считается боевой. Та, в которой я могу пинком крушить автомобили.
— Именем священного договора двух лун… — начал я.
Вдруг он не полезет в Изнанку и отстанет от меня? Слишком хорошо, чтобы оказаться правдой, но люди любят мечтать.
Татуировка на щеке парня ожила. Змея переползла со щеки ближе ко рту, свернулась кольцом — и лысый чудик бросился на меня.
Не пришлось ему по вкусу волшебство.
Я и договорить-то не успел: окончание фразы утонуло в вопле:
— Да отвали ты от меня, идиот!
Его восклицание не впечатлило. Настолько, что он едва не пропорол мне живот. Я увернулся, хотел было припечатать его в затылок, однако недодьявол ушёл от удара с ловкостью гадюки.
— Взываю к силе внутри меня! — заорал я.
Пространство подёрнулось. Но его не заволокла дымка. А в следующее мгновение я уже глотала дорожную пыль, удостоившись порядочного пинка. Хорошо ещё, что ублюдок слегка не достал ножом. От свиста рассекаемого воздуха у меня волосы встали дыбом.