Индия, Калькутта, правительственная резиденция
- Мы больше не можем находиться в положении выбора, пандит. Мы уже десять дней морочим голову Управлению Колоний и Доминионов, может быть, сумеем продолжать в таком же духе ещё столько же. После чего подойдём к точке невозврата, где следует принимать решение. Мы либо бросаем вызов Уайтхоллу[97] и остаёмся в войне, либо выполняем их пожелания и подчиняемся их приказам.
- Говоря как лидер Партии Конгресса, я должен пояснить, что "остаться в войне" - достаточно трудное понятие для объяснения нашим членам.
Неру говорил медленно и вдумчиво. Его встречи с рядовыми членами партии ещё не закончились.
- Даже те, кто не хочет оставаться под британским ярмом, не понимают, почему его исчезновение должно заставить нас присоединиться к войне, идущей где-то далеко и мало нас касающейся. Если же речь идёт собственно обо мне, то меня ваши аргументы убедили. Я полагаю, что новообретённые честь и безопасность нации - достаточное основание, чтобы продолжать войну. Я даже считаю, что длительный союз с другими доминионами, которые остались в войне, лучше всего послужит нам в ближайшей перспективе. Но как объяснить это так, чтобы убедить сопартийцев? Это выше моих способностей.
Сэр Мартин Шарп скривил рот. Он понял проблему и оценил то, что, возможно, ещё не понял сам Неру. Этот Неру начинал отодвигать верования всей своей жизни для достижения большей пользы.
- Возможно, Мартин, вы недооцениваете степень здешней гибкости. Или возможность использования дополнительного времени, которые мы можем выиграть, - сказал сэр Эрик Хаохоа, потягивая чай.
- Каким образом, Эрик?
- Ну, раньше люди спорили с Управлением Колоний и Доминионов, пытались бросить ему вызов, даже подкупить. Только в последнем варианте изредка достигался успех. Но никто никогда прежде не игнорировал его! Не думаю, что они представляют как справиться с этим. Чем дольше наше молчание, тем больше будет беспорядка на их конце. С простым ответом будут иметь дело низшие клерки, используя подходящий прецедент, а с небывалым молчанием? Никто на низшем уровне не осмелится взять на себя инициативу разбираться с ним. Они отправят проблему для рассмотрения на следующий уровень, и это продолжится до самой вершины. Затем сработает принцип слона.
- Что, простите, означает "принцип слона"? - Неру был очарован этим... сиянием британской бюрократической мысли.
- Пандит - могу я к вам так обращаться? - сэр Эрик получил поклон в ответ, - пандит, принятие важных решений в Гражданском Совете походит на спаривание слонов. Много пыли и шума, всё происходит на очень высоком уровне, и за несколько лет практически никакого толку. Мартин слишком пессимистичен. У нас есть недели или даже месяцы до того, как обстановка изменится достаточно, чтобы мы тут запрыгали. А значит, у нас есть время, чтобы разобраться с намного более важными проблемами.
- Что может быть более важным, чем будущая независимость Индии? - Неру казался оскорбленным.
- Дать Индии здоровую экономику, чтобы она могла стоять на своих собственных ногах, как независимая страна, - учтиво ответил сэр Эрик. - Предотвратить надвигающийся экономический кризис было бы хорошим первым шагом в эту сторону.
- Экономический кризис? - Неру и Шарп воскликнули почти одновременно. - Какой экономический кризис?
- Такой, что в экономическом эквиваленте нас завтра вздёрнут на виселице. Этот абстрактный образ хорош для сосредоточения на проблеме. Вы знаете, как нашей торговлей управляют в соответствии с Имперскими Соглашениями, подписанными в Оттаве? - Хаохоа огляделся и понял, что ответа можно не ждать. - В общем, мы экспортируем сырье в метрополию, и импортируем оттуда промышленные товары. Это точно продуманная система, которая означает, что у Британии есть гарантированные поставки сырья и гарантированный рынок для промышленных товаров. Как все закрытые системы, она работает превосходно до тех пор, пока остаётся закрытой. Но, как все такие системы, она не может позволить себе ни малейшей открытости. Либо она полностью замкнута, либо её вообще не станет. И "перемирие" Галифакса только что проделало в ней огромную дыру.
Как вы знаете, у нас практически нет промышленности. Мы закрываем собственные потребности в товарах из хлопка, но и только. Все наши промышленные товары импортированы из Британии. Теперь, если мы остаёмся в состоянии войны с Германией, а Британия из неё вышла, то поставка промтоваров замрёт. Кроме того, раз Британия находится в состоянии мира с Германией, а мы в состоянии войны, Британия не сможет покупать наше сырье. Не думаю, что Галифакс понял все последствия этого. Его перемирие отталкивает метрополию от империи и теснее связывает её экономику с Европой. Это теперь их проблема, конечно же. Но наша - в том, что мы теперь должны продавать наше сырье на мировом рынке и там же покупать для себя промышленные товары. Но есть затруднение. Нам придётся покупать их за рупии. Итак, сколько стоит рупия?
На этот вопрос сэр Мартин мог легко ответить, и он выпалил обменный курс:
- Один шиллинг и четыре пенса.
- Вот видите, Мартин, это то самое затруднение. Рупия оценена по отношению к фунту стерлингов. Пятнадцать рупий равняются одному фунту стерлингов[98]. Эта стоимость установлена искусственным образом. По существу фунт стерлингов - корзина валют империи, и покупательная сила каждой валюты в той корзине исчисляется так, как говорит британское правительство говорит. Обменные курсы искусственны и таковы, как считает удобным правительство в Лондоне. Итак, рупия обращается только в пределах закрытой системы. Её более не существует. Теперь я задам тот же вопрос: сколько индийская рупия на самом деле стоит?
Сэр Мартин и пандит Неру обменялись взглядами. Оба не хотели говорить, оба знали ответ. Сэр Эрик подождал мгновение перед тем как продолжить.
- Боюсь, вы оба правы. Покупательная сила рупии - в том смысле, который вкладывается в это слово мировым рынком - меньше стоимости бумаги, на которой она напечатана. Единственная валюта с какой-либо ценностью это серебряная рупия, она хотя бы стоит своего веса в серебре. Ни больше, ни меньше. Но нам нужно закупать промышленные товары. За что? Груды грязной бумаги? А ведь это вся наша рыночная денежная масса. Большинство торговцев валютой даже не знает, как выглядит рупия. Мы, ну правда, смогли бы стать более обеспеченными, просто продавая цветную бумагу, чем переводить её на банкноты.
Единственный способ обрести валюту, которую примут люди - продавать товары странам, валюта которых имеет ценность. Как доллар США. Только что мы можем продать американцам? Мы едва обеспечиваем себя едой, но можем продавать чай. Американцы пьют кофе. Можем экспортировать джут-сырец, сырой хлопок и пшеницу. Все три позиции есть у американцев в изобилии, от собственных производителей. Опять мы будем вывозить сырьё - в Соединённые Штаты и Японию, и ввозить промышленные товары от них, такой вот выверт экономики. Хорошо только то, что соотношение товаров, экспортируемых и импортированных, увеличилось за последние десять лет. Мы можем продавать золото Соединённым Штатам, и это наша единственная надежда на выживание. Единственный способ принять ответные меры против британцев, ибо наши поставки золота были источником долларов для империи. Они вышибут нас из системы "имперских предпочтений", а мы прервём поток долларов от продажи золота. Британия будет уязвлена, но и мы окажемся в острых финансовых муках. Наши запасы уже иссякают, так как мы вынуждены покупать товары, необходимые, чтобы страна вообще выжила. Скоро, на самом деле в течение полутора месяцев, они закончатся. После этого мы не сможем ничего купить.