Уэйвелл отчётливо побледнел.
- Извини, взять где кого? Уверяю тебя, Том, у меня нет намерения идти куда-либо вообще, тем более что мне приказов не поступало.
- Ой, да ладно тебе, - вздохнул Бларни. - Переливать из пустого в порожнее это одно дело, но ведь без всех нас тебе не удержать Египет.
Уэйвелл кивнул.
- Я понимаю твою точку зрения, Том, и даже осмелюсь сказать, что ты прав, но я намерен приложить все усилия.
- Значит, ты собираешься остаться? - спросил Фрайберг.
- Да, - простецки ответил Уэйвелл.
- Добро, - сказал Фрайберг серьёзным тоном. - Тогда мы тоже остаёмся. Я передам в Веллингтон наше решение.
Впервые Уэйвелл показал какие-то эмоции.
- Правда? О,.. Спасибо, Бернард. Я благодарю тебя, и Империя благодарит тебя.
- То, что от неё осталось... - пробормотал Бларни.
- Ну так в этом и дело, не так ли? - сказал Фрайберг, принимая благодарность Уэйвелла учтивым поклоном, - Насколько я сейчас понимаю, это теперь и есть Империя.
Все вздохнули. Кто-то должен был сказать это, а для Фрайберга полезть в горячие угли - обычное дело.
- Могу я поинтересоваться, какие указания пришли тебе из Лондона? - спросил Молсуорт.
- Да такие же, как всегда, - ухмыльнулся Уэйвелл. - Лондон постоянно присылает всякую всячину, но никаких изменений в моих стратегических наставлениях нет.
- О чём они думают? - буркнул Фрайберг.
- Да бог их знает, - смешок Бларни был суше пыли, - думают ли они вообще?
- Будь что будет, - Уэйвелл старательно избегал улыбки, - моё положение очевидно, оно стало немного легче благодаря великодушию Бернарда. Но дальнейшая помощь... Я не хотел бы просить, но мне, господа, нужны войска и время, и всё, чем вы сможете поделиться, будет принято с благодарностью.
Фрайберг поскрёб подбородок.
- Лондон, возможно, сошёл с ума, но наша непосредственная проблема, Арчи, в том, что Том здесь застрял из-за политиков, стратегическое мышление которых хуже чем у муравья. И если ты простишь меня за такие речи, индийское правительство, по-моему, близко к нервному срыву. Не без причины, ибо история не имеет сочувствия к даже самым лучшим оправданиям.
- Нам действительно стоит говорить об этом? - осмотрительно спросил Молсуорт.
- Если не мы, то кто? - Фрайберг уже не осторожничал. - Насколько я вижу, все волнуются за их собственные небольшие участки, и страстно желают, чтобы кто-нибудь обратил внимание на всё в целом.
- В общем, мы тут без сопливых обойдёмся, - согласился Бларни.
Вашингтон, округ Колумбия, США. Управление снабжения, комната 208
- Сделать это невозможно.
Джек Хундерфорд казался всерьёз расстроенным. Ему польстило приглашение присутствовать на встрече и ещё более то, что к его мнению прислушивались.
- Но "Боинг-314" дотянется туда, пусть даже с дополнительными баками.
Секретарь Корделл Халл был полон решимости устроить спасательную операцию. Инженеры-электронщики из Радиолаборатории Морской Авиации всю ночь изучали загадочный прибор и уже были ошеломлены его возможностями. Они хотели знать, откуда он взялся и как попал к ним, но никто не ответил. Однако послание было ясным - технологии, которые придут с беглецами Тизарда, стоят своего веса в золоте. И это отдельно от политической важности доставки Черчилля.
- Проблема не в этом, - Хундерфорд, как главным по гидросамолётам "Пан-Ам", считался единственным человеком, к которому прислушивается Хуан Трипп. Рядом не было никого, кто знал бы больше об управлении крупными летательными аппаратами. Именно поэтому он находился здесь.
- Посадка самолёта на воду - сложное дело. Она лишь выглядит лёгкой, ибо мы обучаем экипажи днями напролёт и летаем только в тщательно подготовленные базы. Каждый наш пилот дюжину или больше раз садился в каждой базе на маршруте, прежде чем мы допустили туда "Клиперы". Садиться в неразведанном шотландском заливе или, что ещё хуже, озере, невозможно. Подумайте об этом вот с какой стороны: летающие лодки, способные на это, туда не долетят, и наоборот, те, которые долетят - не сядут. "Клипер" кажется большим и крепким, но это из-за размера. В действительности они очень хрупкие. Достаточное волнение или топляк прикончит его. Лучше вам использовать какой-нибудь британский гидроплан. Имперские намного крепче наших "Клиперов"[107]. И тяжелее. Вот почему наши экономически жизнеспособны, в отличие от их.
- Есть ещё какие-нибудь трудности? - Халл был разочарован тем, что первоначальный план так легко рассыпался.
- Продолжительность полёта. У нас есть приводные маяки во всех портах, и пилоты летят по ним. У вас такого обеспечения не будет. После трёх тысяч миль в воздухе гидросамолёт легко отклонится на сотню миль в любую сторону, перепутает озера или заливы в незнакомой местности. Нет, если вы хотите, чтобы всё получилось, потребуется сухопутный самолёт и лучший штурман в мире. Он будет должен вывести машину точно на указанный аэродром и приземлиться с первого захода. Нельзя нарезать круги, выискивая площадку, иначе на хвост сядут истребители.
- У нас нет самолёта, способного выполнить прямой рейс от Восточного побережья до Шотландии и назад. Так или иначе, пока нет.
Генерал Арнольд казался подавленным. Он видел поспешный первый отчёт о резонансном магнетроне и хотел большего.
- Мы могли бы вылететь туда из Исландии. У нас там есть база: британцы заняли её ещё при Черчилле, в мае, а морские пехотинцы немедленно вернули после переворота Галифакса. База под управлением врага так близко к нам - последнее, что мы хотели бы видеть. "Летающая крепость" способна долететь оттуда до Шотландии и вернуться. Если найдётся в Шотландии подходящий аэродром, конечно.
- Это не решает проблему навигации, - Хундерфорд почувствовал некоторое облегчение от того, куда повернул разговор. Он был испуган, что один из его любимых "Клиперов" будет реквизирован для этой безумной затеи.
- "Летающая крепость" как раз может хорошо подойти. Помните перехват лайнера "Рекс"[108] пару лет назад? Точку пересечения рассчитал лейтенант Кертис ЛеМэй[109]; он оставил истребительную авиацию, чтобы стать штурманом и оператором-бомбардиром. Теперь он капитан и свободен для заданий. Джек хотел лучшего штурмана в мире? Вот он. Я могу даже предложить вам самолёт. Британцы требовали "Летающие крепости", и мы приняли меры, чтобы двадцать из новых B-17 сразу с конвейера отправились к ним. Первый улетел несколько дней назад, но, чёрт возьми, теперь мы не собираемся поставлять их британцам. Ни в этом году, ни в следующем, когда они были должны получить их. Можно раскрасить его в цвета Британии и направить туда. С ЛеМэем в качестве штурмана есть хороший шанс выполнить задание. Даже в наихудшем случае мы можем всегда утверждать, что перегоняли самолёт согласно контракту и он заблудился.
Собравшиеся развеселились, смеясь над замыслом сесть посреди ночи в неизвестном аэропорту на потенциально враждебной территории, прикрывшись поставкой по контракту. Наконец секретарь Стимсон вытер глаза и покачал головой.
- Это настолько безумно, что должно сработать. Найдите капитана ЛеМэя. Объясните ему суть задания и пусть он рассчитает, что необходимо для выполнения. Кстати, это поднимает ещё один вопрос. Те двадцать B-17, которые хотели британцы, это ведь не все самолеты, подготовленные нами для них? Мои люди говорят, что у нас есть 230 "Хоук-75"[110] различных модификаций, 250 P-40[111], а также сотня "Хадсонов"[112], сидящих на аэродромах в ожидании хозяев. Почему ВВС их не приняли?
- Все они - экспортные птички, господин секретарь. У 75-го "Хоука" стоят 7,5-миллиметровые пулемёты под французский патрон. Сектор газа тоже на французский лад, то есть пилот должен двигать его на себя, чтобы увеличивать тягу, а не толкать вперёд. Есть и другие различия; в основном метрический крепёж и незначительные расхождения в двигателях. P-40 на самом деле не P-40, а 81-е "Хоуки"[113] с неправильным калибром пулемётов. Газ во французском стиле, другая оснастка, другие двигатели. Потребовалась бы значительная переделка, чтобы сделать их подходящими для нашего использования, и они всё равно не дотянут до стандарта моделей, стоящих в производстве. Принять их - значит замедлить выпуск тех, которые нам действительно нужны. Можно найти им более выгодное применение. Например, продать китайцам.