- Есть ещё национализация без компенсации, - Неру любил, как это звучит, и знал, что найдёт отклик у сопартийцев.
- Конечно есть, - согласился сэр Мартин. - Но тут у нас затруднение. Подавляющее большинство изысканий, проведённых для развития индийского железнодорожного сообщения, сделаны Англией. Практически, индийский капитал играл в этом незначительную роль. Средства, затраченные на строительство индийской сети железных дорог - самое большое вложение международного капитала в XIX веке. Если мы внезапно национализируем их без компенсации, то нанесём значительный удар по английской финансовой системе.
- Так ли это плохо? - горячился Неру. - Железные дороги разрушили большую часть нашей собственной промышленности. Традиционные индийские товары заменены изделиями фабричного производства, ввезёнными из Англии, и дёшево доставленными по железной дороге. Строительство железных дорог создало занятость для шахтеров, сталеваров и машиностроителей в Англии, а не в Индии, и превратило нашу сельскую местность в колонию Англии. До начала нынешнего века железные дороги не были коммерчески успешны, но потери понесли не инвесторы, строившие их, а правительство - и таким образом, все индийцы. Пора бы уже вернуть эти деньги.
Тишина повисла оглушающая. По сравнению с пропастью, на которую только что указал Неру, сам предмет обсуждения был… несущественным. В понимании присутствующих здесь европейцев строительство железных дорог представлялось для Индии чистым благословением.
- Наверное, здесь мы должны начинать осторожно. Первым шагом следует провести объединение существующих железнодорожных систем под управление региональных властей. Владельцы дорог получат от них долю акций, пропорционально затратам на постройку этих линий. Затем, по мере роста наших вложений в регионы и приведения линий к единому стандарту, пакет акций правительства увеличится. Таким образом, когда в 1948 году истекут соглашения, передача будет завершена, как и положено, организованным способом.
- Мы должны быть осторожными, чтобы не отпугнуть ни одного из потенциальных инвесторов. Наш экономический успех зависит их привлечения. Будет очень плохо, если мы из поспешности лишимся перспектив, когда через восемь лет активы тем или иным образом перейдут в наши руки.
Сэр Мартин оглядел кабинет. Большинство, кажется, признавало его правоту, хотя Неру всё ещё был взволнован. Пора идти дальше.
- У меня есть кое-какие хорошие новости, относящиеся к делу. Мы получили сообщения из Канберры, Йоханнесбурга, Веллингтона и Оттавы. Встреча глав стран Содружества, о которой мы говорили, состоятся. Наше предложение, чтобы местом действия стала Ямайка, принято.
- Я думал, нашим вариантом были Бермуды? - маркиз Линлитгоу казался удивленным.
- Были, ваше превосходительство. Но нам подсказали, что Бермуды представляют определённую угрозу безопасности встречи, со стороны немцев. Своевременный набег десантно-диверсионной группы, и наше предприятие закончится во внутреннем дворе какой-нибудь немецкой тюрьмы[263]. Ямайка - намного более безопасное и привлекательное место. И сами средства для организации встречи там лучше. Британия будет представлена господином Черчиллем. Соединенные Штаты примут участие как наблюдатели.
- Это необходимо? - с неприязнью высказался Леон Фицджеральд. Из действительных членов Кабинета он был одним из наиболее близким к сэру Ричарду Кардью в смысле взглядов. Поэтому сэр Эрик Хаохоа внимательно за ним приглядывал.
- На самом деле да. В конце концов, одним из предметов обсуждения будет оснащение, произведенное в Америке для Британии и попавшее под эмбарго. Мы не можем проигнорировать тот факт, что разговор об этом без присутствия американцев станет бессмысленным. Есть и другие вопросы, которые надо обсуждать с ними. Американское правительство сообщило, что может предоставить нам финансирование на очень благоприятных условиях, если получит определенные гарантии насчёт нашей позиции в будущем.
- Догадываюсь, это означает оставаться в состоянии войны с Германией, - сказал Неру.
- Само собой. Американцы будут воевать с Германией до последней жизни солдат Содружества, - каждое слово Фицджеральда сочилось презрением. Сэр Мартин сам не мог не отметить, насколько он согласен с его чувствами.
- У них может и не быть шанса. Надеюсь, никто не думает, что эта война закончится быстро или минует кого-нибудь?
Лорд Линлитгоу говорил с выражением, и произвел впечатление. Некоторые из тех, кто частично согласился с Фицджеральдом, выглядели пристыженными.
- Пандит, я хотел бы, чтобы нашу делегацию на Ямайскую конференцию возглавили вы. У меня слишком много обязанностей здесь, чтобы отправиться самому, и я верю - ваше присутствие выдвинет на первый план именно тот путь, на который мы надеемся поставить Индию.
Неру мгновенно забыл проблему железных дорог. Он будет представлять Индию на конференции стран Содружества. Он осознавал, что это означает в перспективе. Практически, это исполнение части работы всей его жизни. Наблюдая за ним, сэр Мартин подумал, что пандиту Неру предстоит многое узнать о происходящем на международных конференциях.
Над Красным морем, "Сандерленд М1F"
- Ты там ничё не видел?
"Сандерленд" шёл приблизительно на трёхстах метрах, поддерживая скорость сто узлов[264]. Опыт полётов над Атлантикой на первом этапе войны показал экипажам, что это наилучшее сочетание скорости и высоты для поиска подводных лодок. Малая высота, чтобы увеличить шанс зацепить глазом погрузившуюся субмарину и уменьшить вероятность обнаружения наблюдателями на всплывшей; низкая скорость, чтобы максимально растянуть запас топлива. Гай Аллейн очень хорошо знал свою работу.
- Ничё пока.
Итальянская подводная лодка атаковала новозеландский крейсер "Линдер". Торпеды прошли мимо цели. Радиоперехват засёк передачу с субмарины "Галилео Феррарис"[265], утверждающей, что торпедировала линкор. В Адене это развеселило тех, кто не пытался вникать в хаос боевых действий на море. Экипаж "Сандерленда" пытался: им были известны проблемы идентификации цели и определения нанесённых ей повреждений, если они вообще имелись.
- Есть известия от Чокнутого Бомбера? - полюбопытствовал Энди Уокер снизу, из радиорубки. Он был дежурным оператором, когда Артур Харрис отправил эскадрилье категорический приказ возвратиться в Александрию для несения службы в качестве ночных бомбардировщиков.
- Неа, он ушёл в туман. Я слышал, что Уэйвелл назначил его на эскадру "Бомбеев", чтобы он сидел и не рыпался. Так этот тупица отправил их бомбить порт Тобрука, и они не уронили ни одной бомбы ближе пятнадцати миль. С тех пор его не видно и не слышно.
Аллейн особенно не волновался. Для него в Адене уже лежал переданный по телеграфу набор приказов. Куда лететь и что делать, ему указывало правительство. Более того, там говорилось, кому он подчиняется, и также, между строк, кому не подчиняется. Это было самое главное, самое ценное, в силу самого факта существования. Ему сказали, что они всё ещё часть чего-то большего, не забытые бродяги, пытающиеся найти хоть какой-нибудь приют.
- Ты считаешь, лодка до сих пор будет здесь? Гунны уже смылись бы.
- Будет-будет. Захочет ещё раз отстреляться по крейсеру. Если она на самом деле считает, по подранила его, то захочет потопить. В любом случае, это так или иначе случится, здесь или в другом месте.