Позади них несколько полков эларийской пехоты всю ночь шумно маршировали, старательно изображая отступление. Они действительно отступили, но не к дорогам, а к новой линии укреплений, где отмеряли порох, точили штыки или беспокойно дремали прямо на том месте, которое будут защищать с первыми лучами солнца.
Мы же не смыкали глаз. Тариэль с Кэладэшем часами беседовали c опытнейшими из выживших артиллеристов. Когда выдавалась свободная минута, мы с Миллоуэнд и Рамстанделом без зазрения совести пожирали всё, что попадалось под руку. Мамин план тянул на полтора пирога.
Тусклая медь солнца пробивалась сквозь угольно-чёрную пучину пасмурного неба. Струйки дыма вились над лагерем Железного Кольца, предвещая их войску горячий завтрак перед атакой на нас. Генералу Ворсталу пришлось обречь своих людей на холодную ночь, дабы сохранить видимость того, что ночью основные силы эларийцев ушли к югу. Нам, волшебникам, еду готовили кухонные бесы, связанные договором с Миллоуэнд. Их сморщенные зелёные лица смотрелись нелепо под красными кожаными колпаками, но их печи очень кстати располагались в другом измерении.
Солнце поползло выше, и войска Железного Кольца начали строиться. Знамёна полков трепетали как паруса над тёмным беспокойным морем. Над машиной развернулся гордый флаг — голубой круг внутри серого на чёрном поле — символ городов Железного Кольца, собственные владения которых занимали берега огромных заледеневших озёр в месяце ходьбы к северу от Элары.
В десятом часу утра они бросили на нас всю свою мощь и коварство.
— Похоже, пора узнать, кто мы: всего лишь дураки, или же дураки, которые в итоге побеждают, — произнесла Миллоуэнд. Впятером мы заняли свою боевую позицию, и растущее волнение почти избавило нас от усталости. Как у нас заведено, мы принялись за свои маленькие ритуалы, бодрящие и торжественные: обнимались, пожимали руки, добродушно дразнили друг друга. Моя мать поправила мне шляпу и смахнула пыль с моего мундира.
— Рамстандел, — спросила она, — не считаешь, что сейчас самое время отыскать твою вечно пропадающую шляпу?
— Конечно нет, капитан.
Он потёр своё необъятное брюхо и улыбнулся:
— Я предпочёл бы умереть, как и жил — невыносимым красавцем.
Моя мать ответила на красноречивое замечание лишь движением бровей. Затем запустила нужное сигнальное заклинание, и мы приготовились.
Пятьсот эларийских сапёров, уже и так истощённых целой ночью напряжённой работы, ухватились за верёвки и цепи.
— ПОДНИМАЙ! — скомандовала генерал Алуна и бросилась помогать ближайшей бригаде. Подъёмные блоки скрипели, канаты трещали. Дрожа и шатаясь, над эларийским командным шатром поднялся пятидесятифутовый треножник из дерева и металла. Мы сидели в продолговатой деревянной коробке на его вершине и чувствовали себя так, словно нами заряжают катапульту.
Конструкция раскачивалась, но её удалось выровнять и поставить более-менее прямо. Тысячи глоток по всему лагерю разразились ликованием. Мушкетёры повставали из своих укреплений и редутов, нарушая маскировку. В утреннем свете североэларийская боевая машина встала во весь рост, и даже посвящённые в наш план махали шляпами и кричали, как будто не веря своим глазам.
Конечно же, это все от и до плохая мистификация. Машина Железного Кольца была продуктом месяцев работы, холодными металлическими пластинами, приспособленными к специальным опорам, крепкой и просторной, придавленной реальной броней. Наша же была безвкусной подделкой, подпрыгивающей вверх сторожевой башней, короткой, узкой и шатающейся, как пьяница на бальных танцах. Вся эта деревянная конструкция была накрепко соединена в критически важных местах захватами и скрепляющими металлическими пластинами. Всё это являлось плодом импровизации эларийских кузнецов. Корпус был бронирован только бревнами, и нашим единственным оружием оказалась чугунная шестифунтовая пушка, оснащенная специальным откатывающимся приспособлением, которое обслуживали Кэладэш и Тариэль.
— Надо привлечь их внимание, — сказала Миллоуэнд. — Заряжай!
Тариэль с Кэладэшем засыпали тройной заряд пороха, который мы усилили тщательно отобранными из наших драгоценных алхимических запасов веществами. Рамстандел передал им шестифунтовое ядро, магические символы на котором обеспечивали долгий и ровный полёт. Кэладэш загнал его шомполом в ствол, а Тариэль выглянула в переднее окошко и посмотрела в импровизированный прицел, сделанный из дерева и проволоки.