— Может, астма? — Сева подорвался было подсесть к Вале и поучаствовать в его судьбе, но прикованный к его руке Карась помешал ему.
— Валь, Валя, не умирай, это, принеси ему запить, пива налей ему! — Капитан проорал это в сторону барной стойки. Женщина в тюбетейке нацедила пиво и поднесла Вале стаканчик.
— Ну, как? — Никто об этом не спросил, но все посмотрели на Валю так, что этот вопрос прозвучал у него в голове. Он попил ещё пива и прошептал: — Проглотил...
— Кого?
— Волос...
— Ты чё, Валя! Мы тут снимаем, ты что устраиваешь? Это же плёнка, официальный документ! Ты зачем всё в цирк превращаешь? Садись давай и рот не разевай, если к тебе волосы залетают... Так... Всё так было, Карась?
Карась уставился на Валю. Валя продолжал морщиться, но собрался с силами и сел на злополучный стул.
— Нет, — почти прошептал Карась, — не так, я сидел на его месте... Он неправильно сел...
— Так, пересаживаемся! — Капитан отвернулся от столика, чтобы случайно не убить и Валю и Карася за тот цирк, который они принялись изображать.
Валя и Карась стали выполнять приказ капитана, прапорщица снимала. Посетители кафе давно доели свою еду, но никто не хотел уходить — и солдат, и девочки, и старая женщина, — все смотрели, как снимается кино, хотя вовсе это было и не кино, но тоже с камерой. Капитан дождался, пока все рассядутся по своим местам, и произнёс чётко и громко — специально для Люды:
— Так, значит, Маринка сказала, что хочет писять и пошла?
— Да...
— Так, значит, Валя, вставай...
Валя очень зло посмотрел на Карася, потом на капитана, встал, бормоча:
— Зачем я садился, если она пошла пописять...
Капитан сделал вид, что не услышал Валю:
— Давай, иди к этой женщине...
Валя побрёл вперёд. Прапорщица с видеокамерой, опередив Валю, подбежала к барной стойке. Работница в тюбетейке решила, что ей надо вести себя, как обычно, — изображать свои повседневные заботы по бару. Она не раз смотрела по телевизору документальные программы о преступлениях, где актёры изображали следователей и преступников. Женщина даже удивлялась: «Как так, что преступления все засняты на камеру, даже изнасилования?!» Дурочка, она не знала, что всё это инсценировки. Вот и сейчас женщина решила, что это будет частью как раз такого фильма и, может быть, Карася даже заставят кого-нибудь убить на камеру. Она стала делать вид, что просто работает и ничего пока не знает, что здесь произойдёт преступление, — женщина в очередной раз протёрла стойку и принялась протирать краники для пива. Капитан отвлёк её от этих занятий, рявкнув:
— Вы здесь стояли?
— Да, она подошла, попросила ключ от туалета, я ей сказала, чтоб она сразу заплатила... до того, как... потому что после я гребую, когда они уже выйдут, — мне ещё к продуктам прикасаться, продавать, поэтому я деньги до беру...
Работница в тюбетейке не успела договорить, капитан рванул к Вале, который совсем не торопился подходить к ней, и потащил его к барной стойке.
— Так, дальше, Карась!
Люда перевела объектив камеры с Вали на Карася, тот вздохнул и заговорил:
— Потом я встал, пошёл... нет, сначала посидел, я сначала подумал... подумал, что она мне врёт... причём, так что с Игорем это она знала, что я расстроюсь. Он ведь её не любил, просто специально... меня позлить — трахнуть хотел её! Я Маринку просил к нему не ходить на день рождения, тем более ночевать там одной... Я потому что знал, к чему всё придёт! А она не послушалась! Я разозлился и пошёл к туалету, постучался...
— Так, вставай, иди...
Карась встал и пошёл к туалету. Синяя кабинка платного биотуалета примыкала к кафе таким образом, чтобы из барной стойки был хороший обзор и можно было контролировать процесс входа-выхода клиентов.
— Я подошёл и постучался.
— Сколько раз постучался?
— Два раза, потом ещё два...
— Так, стучим!
Карась стал действительно вспоминать, как всё было, погрустнел и постучался в дверь кабинки.
— Так! — Довольный капитан стал помягче, он почувствовал настроение Карася, что он вот-вот расскажет и покажет на камеру правду, поэтому как бы принял сторону доброго наблюдателя.
— Она спросила, сказала, что занято, я ей сказал, что это я, и она открыла...
— Так, откройте нам, пожалуйста... — Капитан продолжал смотреть на Карася, но обратился к женщине в тюбетейке. Та побежала открывать кабинку.