— Что?
Валя подошёл к маме и схватил её руку, которой она держала стакан с водой:
— Предупреждён — значит, защищён, говорю...
— Иди спать... Зачем вырядился, она же в нафталине! — Женщина выдернула свою руку и продолжила пить воду.
— Уже?
— Что уже?
— Уже в нафталине...
Мама сделала вид, что не поняла, и сменила тему:
— Как у тебя на работе?
— На работе... всё хорошо... Тружусь... умираю за мёртвых, живу за живых!
— Почему Оля к нам не приходит...
— У неё сейчас это... она к государственному экзамену готовится.
— Это что ещё за экзамен?
— Это когда уже отучился, всё выучил, и перед тем, как срыгнуть из ВУЗа, тебя должны проверить, сколько знаний в тебе осталось, — в конце обучения самый ответственный экзамен.
— Ты хоть её поддерживаешь? Помогаешь?
— В чём?
— Ну, с экзаменом этим...
— А... да, я не настаиваю на сексе, так что она вполне имеет время на выучивание...
— Пора тебе с ней определяться... Сколько вы уже встречаетесь... Взял бы да сделал ей предложение...
— Зачем? У нас и так всё в порядке...
— Ты знаешь, это они всегда притворяются, что их всё устраивает, а в глубине души каждая девчонка мечтает о замужестве, знаешь, купи... да зачем купи, кольцо папкино подари ей, сразу увидишь, как она обрадуется!
— Это же папино кольцо...
— Ох, Валя! Отца не вернуть, а нам надо жить!
— У меня с Олей ничего не будет!
— Почему?
— Чтобы у тебя не было оправданья!
— Какого?
— Что я живу... Я не живу... и ты не должна!
— Что ты такое говоришь?! Мне нужно, понимаешь, я не хочу сойти с ума...
— А я хочу!
Валя достал кортик из ножен и пустился в пляс. Такой танец он видел по телевизору, в каком-то балете восточные парни также подскакивали с кинжалами. В связи с терроризмом этот балет перестали показывать по телевизору, но Вале он очень нравился. Валя подпрыгивал, ударяя кортиком по воздуху, опускался на землю и снова подпрыгивал. После очередного прыжка Валя наткнулся своей спиной обо что-то мягкое и влажное. Это был живот дяди Пети, брата Валиного папы.
— Ух, ты! Джигит!
Дядя Петя топлес стоял перед Валей. Мама Вали стала делать ему какие-то сигналы, дядя Петя посуровел и заегозил на месте.
— Дядя... — прошептал Валя.
После встречи с призраком отца Вале казалось, что ничто его в этой жизни удивить уже не сможет. По крайней мере, в эту ночь. Но появление дяди, ночью, на кухне, топлес...
Дядя Петя жил какой-то своей жизнью и всегда далеко от семьи Вали. Валя толком и не знал, как живёт его дядя. До этой ночи не знал.
— Куда ты вышел?! — Мама Вали зло прошипела в сторону дяди Пети, и он попятился прочь, приговаривая:
— Я воды попить... да...
Вдруг в голове Вали всё сложилось в какую-то чудовищную картину, в которой и дядя был на своём месте, и мама, и призрак отца. Валя вложил кортик в зубы и запрыгнул на подоконник.
— Валя! — крикнули оба заговорщика.
Но Валя уже ничего не слышал, он спрыгнул из окна на землю и побежал по ночной улице, в белом морском парадном кителе, с кортиком в зубах, подальше от дома, подальше от своих тёмных мыслей. }
{ Валя стоял, прислонившись к подоконнику, и смотрел из большого окна на проезжую часть. Сзади Вали пристроился сержант Сева. Он обхватил Валю за икры и изображал половой акт. Люда снимала это всё на видеокамеру. К руке Севы был прикован молодой человек в жёлтых носках и беретке. Конечно, на нём было ещё много всего надето, но такого... непримечательного, а беретка и носки были признаком ответственной гражданской позиции и ебанутости, что, в принципе, одно и то же. Наконец, в комнату вошёл капитан, и все резко приняли серьёзный вид. Только Валя продолжал стоять всё в той же позе и наблюдать, как водитель автомобиля «Opel» наспех припарковал свою машину, вышел из неё, побежал к одиноко растущим кустам, снял штаны и присел на корточки. Этаж был девятый, поэтому Валя толком не мог разглядеть — кто это был — мужчина или женщина и зачем он вот так бросил свою машину и побежал в кусты, чтобы сесть на корточки. Вале совсем не хотелось думать о чём-то банальном. Он представлял, что водитель вдруг устал от городской суеты и просто решил расслабиться, прикоснувшись голым участком своего тела к свежему газону.
— Так, Люда, включай! — Капитан протёр платком под фуражкой, одел её и приготовился к съёмкам.
— Уже...
Капитан привычно напрягся и пробубнил на камеру:
— Так, значит, начинаем следственный эксперимент по делу Сысоева, триста двенадцать...
Капитан сбился, но на помощь пришла Люда:
— Девяносто четыре!