— Причём тут Неми Ларсен?
— Я считаю, её гибель как-то связана с работой.
— Вы из полиции?
— Нет.
— Тогда нам не о чем говорить.
Виктория усмехнулась.
— Я кое-что вам покажу, мистер Вэйн, — женщина распахнула пальто и выудила из внутреннего кармана фотографию. — Взгляните, пожалуйста.
И положила её на столик. Алану достаточно было пары секунд, чтобы оценить жестокость расправы над молоденькой девушкой. Разодранная грудь с торчащими наружу рёбрами, море багровой крови и хрупкое полуголое тело заставили схватиться за голову. С уст Алана невольно сорвался стон.
— Теперь вы понимаете, почему я здесь? — Виктория с удовлетворённым видом расположилась на диване. — Тот, кто совершил убийство, ни перед чем не остановится. Его не волнуют ни законы морали, ни совесть. Он совершенно бесстрастен. А я не нуждаюсь в полицейском значке, чтобы найти его.
— Зачем? — Алан вытер горящее лицо. — Зачем?
— Это моё дело.
— Я вам не советую. Не лезьте туда!
— Так я не ошиблась, — губы женщины тронула победная улыбка.
— Да как же вы не понимаете! — Алан вскочил с дивана и принялся мерить шагами комнату. — С ними нельзя играть! Они убьют вас! И меня убьют! Всех, кто перейдёт дорогу!
— Обо мне не беспокойтесь. Вы сказали «они». Кто это? Группа?
Юноша помотал головой.
— Секта?
— Секта… организация… Не важно! Это ужасные люди! — он тяжело вздохнул. — Они устраивают эти странные исчезновения. Необъяснимо… Безумно…
— Расскажите мне всё.
— Нет! — выкрикнул Алан. — Я и так сказал слишком много! Будет лучше, если вы сейчас же уйдёте!
Виктория прикусила губу, обдумывая какую-то мысль, затем указала на фотографию, вставленную в блестящую рамку: на ней улыбались счастливые, как две капли воды похожие друг на друга лица Алана Вэйна и незнакомой девушки.
— Ваша сестра?
— Это Вероника, мой близнец.
Женщина перевела взгляд на книжную полку, где прятался среди бесполезных сувениров наполовину полный флакон цветочных духов.
— Давно она пропала? — последовал закономерный вопрос.
— Что? — прошептал Алан, не веря своим ушам. — Как вы догадались?
— Это нетрудно. Ну, давно ваша сестра пропала?
— В августе.
— И это, без сомнения, сделали «они».
Юноша молчал. Лишь обречённо закрыл глаза. На его лице проступило мученическое выражение.
— Угрожали?
— Писали, что разделаются с ней, если я не прекращу писать статьи.
— И поэтому вы держите рот на замке…
— У меня нет выбора! — заорал Алан и в ярости сбросил со столика вазу. — Когда это касается жизни Вероники! Я пойду на все их условия! Сделаю всё, что прикажут! Если надо, буду в ногах валяться, если прикажут убить, убью! Я ни перед чем не остановлюсь!
— Откуда вам известно, что она ещё жива?
— Ниоткуда. Я просто верю в это. Верю их словам. Ничего другого ведь не остаётся.
— Ясно.
— Да что вам может быть ясно? Вы вините меня. Смотрите и вините…
— Я вас не виню.
— Ну, ещё бы… С другой стороны, кто вы такая, чтобы меня винить? Подруга убитой? По сути, никто.
— Для вас, мистер Вэйн, конечно, никто. Но поверьте, для этих выродков я значу куда больше.
— Они велели молчать. Я буду молчать. Пожалуйста, покиньте мой дом, — у Алана не было сил, чтобы продолжать разговор.
Виктория положила возле рамки продолговатую карточку.
— Вот моя визитка. Я всегда на связи.
После её ухода Алан некоторое время тупо смотрел в пространство. В душе парня шевелились змеи: колючий страх, осознание слабости и собственной бесполезности, тягучая ненависть, жалость к убитой Неми… Неровными шагами он приблизился к столику и взял визитку. На ней витиеватыми буквами, прямо над номером мобильного телефона, стояла надпись: «Виктория Морреаф, директор компании „Walpurgis adherents“».
Глава 4. Имя мне — Гнев (1)
Что есть сон, что есть реальность? И как обнаружить границу между сном и реальностью? А может, мир, в котором живут люди, тоже сон? И как узнать, во сне ли происходят все эти кошмары или наяву?
Дни, ночи, дни, ночи… Всё сливалось в единое целое, не имевшее ни начала, ни конца. Как будто издали чувствуешь прикосновения чужих рук, обрывки фраз, голоса, что-то о тебе говорившие, выкрики, а затем — долгая протяжная тишина, резавшая не хуже ультразвука.
Время и пространство бесконечны. И понимаешь эту истину, когда находишься в глубинах своего «я»: без воспоминаний, без возможности пошевелиться. Что такое тело и что такое мысль? Здесь они теряли всякое значение.