— Неми Ларсен не считала себя христианкой. Не любила иконы. Не посещала церковь. Почему перед смертью она повесила на стену огромное распятие?
— Разумно предположить, что хотела защититься от злых сил, — Александр пожал плечами.
— Возможно, она боялась стать жертвой гипноза, — продолжила мысль Виктория. — Но чтобы ввести человека в транс, нужно как минимум его видеть. Неужели Неми…
— Лично знала преступников?
Женщина кивнула.
— Я не могу понять, почему она не обратилась в полицию, — произнёс Александр. — Неми Ларсен была известным журналистом, её словам любой дурак бы поверил. Стоило бросить клич, и все бы прибежали на помощь. Почему она скрывала это? Распятие же не один день висело. Выходит, она довольно долго уповала на Бога, прежде чем рвануть в Марокко и поселиться во второсортном отеле. И встретиться она собиралась с вами.
Детектив улыбнулся.
— Оо, — довольно пропел он. — Неужели этот гений гипноза как-то связан с вами?
— Вот я и пытаюсь выяснить как.
— Что ж, это дело становится всё более интересным. Меня любопытство по швам раздирает, а вас?
— Сейчас не время для глупых бравад, Кроули, — в голосе Виктории послышалось раздражение. — За свою жизнь я повидала немало сект. Сатанисты, фанатики, чёртовы экспериментаторы… Их деятельность представляет серьёзную угрозу. Они создадут столько проблем, что даже когда всё закончится, вы о них ещё долго вспоминать будете.
Она наклонилась вперёд, пытаясь быть ближе к собеседнику. Волна неизъяснимого удовольствия пробежала по спине, когда она увидела, как карие глаза Александра наливаются алчностью и восхищением. Детектив понимал бессмертную, понимал болезненный укол задетой гордости, разделял ярость, с какой Виктория собиралась сожрать врагов, знал, какую чудовищную расправу учинит, и хотел стоять рядом с этой женщиной на правах победителя.
— Я уничтожу их, — вынесла вердикт Виктория.
— Фрау Морреаф, ну, неужели вы думаете, я позволю устраивать в городе беспорядки? Я ведь полицейский! Забыли, с кем говорите?
— Вы не самоубийца, — напомнила она.
— Не самоубийца. Вставать поперёк дороги — не мой профиль.
Она догадалась, что хотел предложить Кроули.
— Змей, — прошипела женщина.
— Между прочим, змей у многих народов существо мудрое и благородное, — вывернул он с издёвкой.
С этим было трудно поспорить, тем более что некое неуловимое благородство текло у мужчины в крови и отчётливо проявлялось в облике: Александр обладал статной фигурой и привлекательными чертами лица. Тёмные брови придавали глазам выразительность. Недорогой марки костюм сидел безукоризненно.
— Вдвоём мы выйдем на них быстрее, — добавил детектив. — И потом, вы же понимаете, в стороне я всё равно не останусь.
— Вряд ли мне понадобится ваша помощь.
— Я предлагаю не помощь, а сотрудничество, — Александр произнёс это жёстко и несколько ядовито. — Помогают пусть ваши агенты, а я могу быть только союзником.
— Вот оно что, — женщина примирительно улыбнулась. — Железный детектив, значит? Что ж, предложение принято. Не держите на меня зла! Порой я бываю невыносима. Вы, конечно же, правы. Вдвоём управимся с делом быстрее. Я совсем не против сотрудничества.
Александр прищурился, раздумывая, почему она вдруг резко изменила тон. Зная фрау Морреаф не первый год, в голову приходил только один вывод: её вновь охватило желание заполучить его. Виктория была коллекционером, ей нравилось разнообразие сильных волевых личностей, и по мере возможностей она окружала себя ими, словно игрушками. Все эти годы Александр отчаянно сопротивлялся власти бессмертной, отказываясь участвовать в её порочных играх. Но обиды никогда не держал: на самом деле, ему даже нравилось странное внимание Виктории.
— Я не держу зла, — ответил детектив. — Рад, что мы договорились.
Глава 4. Имя мне — Гнев (2)
— Ничего не выходит.
— В смысле?
— Не могу объяснить. С этой девушкой что-то не так.
Парень стянул с носа смешные круглые очки, вытер слёзы и вновь обратился к сидевшему за письменным столом человеку, который лениво перебирал чётки.
— Ты утверждаешь, — произнёс тот, — что не в силах справиться с какой-то девчонкой?
В его голосе прозвучали нотки опасности. Парень задрожал всем телом.
— Она… она поддаётся гипнозу. Но ненадолго. Её сознание словно само по себе отсекает постороннее влияние.
В кабинете одиноко горела свеча. Чернильная тьма скрывала лицо хозяина, так что невозможно было понять, какую гамму чувств он испытывал, взирая на взволнованного ученика, который, как мямля у школьной доски, пытался оправдаться, почему не выучил урок.