— Ах, значит, Алан знает о том, что вы вытворяете?
— Мне не нужно, чтобы этот выскочка писал статьи. Пока вы здесь, он ни словом не заикнётся о моих делах.
— Могли бы убить меня, а Алану соврать. Зачем сохранили мне жизнь?
— Я не собирался. Отдал Винсенту на растерзание. А он решил поиграть, так сказать, проверить на вас мастерство гипноза. Правда, по всей видимости, это стоило ему жизни.
— Бедный мальчик! — выплюнула Вероника. — Пришли спросить, каким образом я довела его?
— Да. Ведь ваше сознание отвергает постороннее вмешательство, знаете?
— Догадываюсь.
— Хорошо. Можете поведать о своём удивительном даре?
— Даре? — девушка сделала несколько шагов назад, запрокинула голову и рассмеялась. — Даре?
Лорд Грэхем чувствовал, что теряет терпение. Размахнулся и ударил Веронику по лицу. Она отскочила в сторону, на щеке остались следы его пальцев.
— Не своевольничайте, — пригрозил он.
Девушка потёрла ушибленное место, после чего с удивлением воззрилась на графа.
— Вы ударили женщину, — словно не веря своим глазам, сказала она. — Ударили женщину!
— Я не терплю подобного поведения.
— Вы не джентльмен. Джентльмены никогда не бьют женщин.
— А разве я говорил, что я джентльмен?
— Ударить женщину, — бормотала тем временем Вероника. — Как низко. Подло.
— Хватит.
— Вы ещё смеете… Вы! — она задохнулась от негодования.
Спустя мгновение Грэхем понял, что девушка просто играла.
Её жесты сквозили притворством.
Веронику насиловали на протяжении двух месяцев, она не смогла бы ошалеть от лёгкого удара по лицу. Нет, от такого сходят с ума люди, привыкшие к мысли о неприкосновенности, они любое нежелательное касание воспринимают как оскорбление. Вероника давно уже находилась не в том положении, чтобы устраивать сцены.
— А может, вы меня загипнотизируете? — продолжила она тем наигранным истеричным тоном, каким дамочки донимают своих мужей. — Давайте, давайте! Вам же нравится самоутверждаться на чужом горе! Чувствуете себя сильным, поразив слабого?
Лорд Грэхем в очередной раз занёс руку, но цели не достиг: ловким движением Вероника перехватила парившую в воздухе кисть и крепко сжала.
— О, сильный мужчина! — заливаясь издёвками, смеялась девушка. — Давай, покажи, на что ты способен!
Он не собирался её избивать. Но и играть по её правилам не входило в планы.
— В чём дело? — спросила Вероника. — Батарейки сели?
Скрипнув зубами от злости, граф схватил её за шею и швырнул, как котёнка, к камину. Вероника чудом не угодила в открытый огонь: пламя задело лишь руку.
— Ай! — девушка шарахнулась в сторону и вцепилась в обожжённое место. — Ай!
— Впредь не будешь меня сердить, — настоятельно произнёс граф, довольный результатом.
— Но я ничего не сделала! — Вероника ныла, как обиженный ребёнок. — За что? Я ведь просто сказала, что нет никакого дара, вот и всё! Зачем сразу в огонь кидать?
— А разговоры про «сильных мужчин» ничего не значат?
— Каких сильных мужчин? О чём вы? Я только подойти успела, а вы… Хватит! Убирайтесь! Оставьте меня!
Мисс Вэйн уткнулась лицом в колени и начала раскачиваться взад-вперёд; со стороны это выглядело страшно. Тем временем Грэхем отчаянно соображал… Вероника и впрямь напоминала ребёнка — должно быть, в этом таилась причина, почему Винсент не оставил на её коже ни одного шрама и синяка: она внушала элементарную жалость.
— Посмотри на меня, — попросил граф.
Вероника подняла голову. На её лице застыло выражение, присущее мученикам, которые долго терпят боль и всё ждут, когда Бог пошлёт избавление.
— Скажите, что я сплю! Это просто кошмар, так? Мне надо проснуться. Я очень хочу проснуться. Открыть глаза и оказаться в своей комнате, услышать, как ругается Алан, потому что опять пережарил тосты, хочу выглянуть в окно и увидеть родную лондонскую улицу. Пожалуйста…
— Ты снова играешь? — недоверчиво спросил граф.
— Играю? — её брови забавно сошлись на переносице. — Играю? Как я могу играть, когда меня ищет бедный Алан? Как я могу играть, когда жжёт рука? Это больно. Но вы, наверное, не понимаете. Ведь вас никто не любит. Если вы пропадёте, ни один человек не бросится на поиски.
Обычно за такие слова лорд Грэхем убивал. Но это был не тот случай.
Вероника сжалась в комок.
— Не холодно на полу? — безучастно поинтересовался он.
— Нет.
— Напоминаешь собаку.
— Зачем вы это говорите?