С листа бумаги на Алана смотрели тяжёлые глаза сестры. Волосы, уже не тёмные, а белоснежно-белые, были коротко острижены, как у дворового пацана. Худенькое тело пряталось под простой рубашкой. На шее висел крест. И внизу стояла подпись: «Меропа Эджворт».
— Что за чёрт? — воскликнул Алан. — Какого дьявола?
Он не понимал, что всё это значит. Не понимал, почему Вероника — Меропа Эджворт. Не понимал, почему она изменила внешность и под чужим именем представилась пророком.
В кармане брюк завибрировал мобильный. Алан, как во сне, протянул за ним руку и отсутствующим голосом ответил:
— Алло.
— Это Виктория Морреаф. читали утреннюю прессу?
— Да.
— Нам всё ещё не о чем разговаривать?
— Я приеду к вам в офис через час.
— Буду ждать.
Офис охранного предприятия «Walpurgis adherents» располагался в центре Лондона. Алан впервые очутился в здании, мимо которого довольно часто ходил, но не обращал внимания и не задумывался, чем здесь занимались.
Кабинет директора располагался на тринадцатом этаже.
Пока журналист добирался до лифта, ему повстречалось несколько лиц: у дверей высокий жилистый охранник с цепким взглядом, расфуфыренная дамочка с наманикюренными ногтями на ресепшионе, трое мужчин в деловых костюмах, нисколько не стеснявшихся дымить сигаретами у всех на виду и громко посмеиваться.
Пока он заходил в лифт, двое из них бросили курево, оставили коллегу и быстренько заскочили в кабину. Алану довелось разглядеть незнакомцев получше. Один — крепкий, мускулистый, с растрёпанными русыми волосами, — выглядел так, словно сам был не рад, что влез в дорогостоящий костюм, судя по расстёгнутым пуговицам и воротнику рубашки, торчавшему наискосок. Второй — загорелый шатен в белом пиджаке, весь с головы до ног надушенный одеколоном.
Алан с тупым выражением смотрел на двери лифта, стараясь не оглядываться в сторону странной парочки. Они же вели между собой мирную беседу.
— Интересно, долго Ворон будет в её кабинете торчать? — буркнул первый. — От дел отвлекает.
— В третий раз уже ночует.
— Может, неспроста ночует? Роман?
— Не, просто дело раскрыть не могут, вот и пялятся друг на друга, ждут, когда информация с неба свалится.
— Скука. Не надоели они друг другу?
— Не знаю, они только препираться и могут.
— Слышал, Ворон её ненавидит.
— Виктория не дура. Начнёт действовать на нервы — выкинет, как паршивого котёнка. Он на её территории.
— Сто лет бы этого гада не видеть.
Двери, наконец, распахнулись, и Алан выскочил на долгожданном тринадцатом этаже.
Справа от кабинета директора восседала секретарша, которая с беззаботным видом раскладывала на компьютере пасьянс. Алан задержал взгляд на кроваво-красных бусах и выпирающей из-под декольте груди.
— Мне к директору компании.
— Пацан, а тебе точно туда? — неожиданно на плечо Алана опустилась тяжёлая рука мужчины, что сохранял лихой вид.
— У меня встреча с мисс Морреаф, — откликнулся журналист.
— Фрау Морреаф, — поправил незнакомец. — Она немка.
Шатен не вмешивался.
— А тебе зачем? — продолжил тот.
— Она звонила мне час назад.
— И как тебя зовут?
— Алан Вэйн.
— А, точно, Виктория говорила, что ты явишься.
— Так мне можно пройти?
— Ну, проходи, здесь не замуровано.
Незнакомец отнял руку, и Алан, стараясь не замечать усмешку секретарши, трижды в учтивости постучал в дверь и, не дождавшись реакции изнутри, проскользнул в кабинет.
Черноволосая женщина, в которой журналист узнал Викторию, играла в шахматы, сидя на разбросанных подушках. Её противником был симпатичный молодой человек, который управлял фигурами, не вставая с мятого дивана.
— О, таки дождались, — произнёс он, взглянув на вошедшего. — А я думал, Иисус скорее совершит второе пришествие, чем мистер Вэйн доберётся до офиса.
— Почему вы разговариваете со мной в таком тоне? — не понял Алан.
— Не пугай его, Алекс…сандр.
— Похмелиться бы вам надо, — подал голос крепыш, появившийся из-за спины Алана. Шатен зашёл в кабинет следом и бесцеремонно опустился на диван, прямо к лежавшему там игроку.
— Что, опять пить? — выдохнула Виктория. — Нет, пока хватит с меня.
— Может, чаю принести? — крикнула из коридора секретарша.
— Лиз, спасибо, чай будет очень кстати! — ответил ей игрок в шахматы.
— А что, кофе прикончил всё? — спросил крепыш.