— Рейналф Грэхем не раз выступал с заявлениями против религиозных распрей, — ответил Алан. — С виду этот человек действительно кажется благородным. Ведёт активный образ жизни, меценат, наследник графского рода, аристократ до кончиков ногтей, образованный, воспитанный, неглупый… Лорд Грэхем производит самое приятное впечатление.
— Ещё бы. Будь он грубым и неотёсанным, никто и не поверил бы его проповедям.
— Но почему на роль пророка выбрали мою сестру? — Алан вернулся к снедавшим его тревогам.
Виктория собиралась что-то ответить, но детектив перебил её.
— Кто знает, — произнёс Александр. — Я смею утверждать, что Вероника Вэйн не находится под гипнозом.
— То есть она не зомбирована? — тот хотел было обрадоваться озвученному предположению, но вовремя вспомнил о проклятом имени убийцы матери.
— Скажите, раньше вы не замечали за сестрой ничего странного? — вдруг спросила Виктория.
— Что вы имеете в виду?
— Быть может, случались необъяснимые вещи? Вероника когда-нибудь вела себя иначе? За ней наблюдались вспышки гнева?
— Мы все сердимся…, — Алан резко замотал головой из стороны в сторону. — Гнев — это нормально!
Он отступил на шаг.
Вопросы вываливались один за другим и начинали сводить с ума. Холодные глаза Виктории Морреаф требовали ответа. Парень почувствовал себя ещё более потерянно, заметив выжидающие взгляды остальных.
Тем не менее, в памяти всплывали предательские картины прошлого, коих невозможно было прятать вечно. Конечно, Алан обращал внимание на стремительные изменения в Веронике, когда та испытывала физическую боль от удара, укуса, ожога или укола… Наверное, это стало происходить после взрыва на площади, когда девочка оказалась зажата между падавшими обломками и окровавленным телом матери.
А потом он вытаскивал сестру из-под случайно надломившегося древесного сука. Ночью же выбежал из дома и с изумлением увидел, как девятилетняя Вероника, вся пропахшая бензином, жгла злосчастное дерево. Но его больше поразила не жестокость, а глаза — это были глаза человека, упивающегося местью.
Затем школа… Вероника ни с кем не водила дружбу. Местные ребята сторонились девочку. Алан полагал, это возрастное, и не придавал значения.
Возможно, будь он более прозорливым, догадался бы, что уличную шавку, которую нашли в подвале дома подвешенной за хвост, убила родная сестра. Она терпеть не могла собак, а та вцепилась в её ладонь ни с того ни с сего… Животное поплатилось.
Чем больше Алан вспоминал неприятные эпизоды былого, тем яснее понимал: имя Меропы Эджворт не случайно проскользнуло в статье. Вероника испытала шок, и то тёмное, что обычно пряталось на дне души, вырвалось наружу снова. Он не водил тесное знакомство с иной стороной личности девушки. Боялся её.
— Да, — Алан посмотрел на Викторию. — Я видел, как моя сестра впадала в гнев и совершала страшные вещи.
— Какие?
— Она убивала.
— Не то, — произнёс задумчиво Александр. — Всё не то.
— Простите?
— Я не связываю убийства с Вероникой. На ней нет отпечатка разрушения.
— О чём вы? — Алан с испугом смотрел, как детектив с ленивым видом крутил в руках ферзя. — Да кто вы такие?
— Вам мало того, что мы собираемся уничтожить организацию? — усмехнулась Виктория. — Сколь вы жадны, мистер Вэйн.
— Говорили же: не пугай его! — пожурил детектива Рид. — Не можешь держать язык за зубами?
Александр смерил крепыша презрительным взглядом.
— Ребята, я вас не понимаю, — Алан прикусил губу, чувствуя, что хочет отсюда побыстрее исчезнуть. — Если вы никогда не встречались с Вероникой, как…?
— Не забивайте голову, — резко прервала его Виктория. — Мы не ангелы, но и не демоны. Мы устанавливаем порядок.
— Порядок? — фыркнул Рид, глядя вслед сбежавшему журналисту. — Фрау Морреаф, мы совсем не похожи на полицейских.
— Неважно, он нам больше не нужен, — передёрнул плечами Александр. — Мы вырвали из него всё, что собирались узнать.
На самом деле никто не смел обвинить Алана в трусости. Над его поспешным бегством посмеивались, но по-доброму. Морган издал протяжный и какой-то обречённый вздох, полный не то сочувствия к растерянному человеку, не то усталости от общения с коллегами. Они давили до последнего, клещами вытягивали информацию и, насытившись вдоволь, отпускали добычу на четыре стороны. Куда мальчишка побежал и что собирался делать со всем этим дальше, ни Викторию, ни детектива не волновало. Добившись своего, они как ни в чём не бывало вернулись к шахматам, на этот раз продолжив игру с большим воодушевлением.