— Очнитесь, — она тронула его ладонь. — Мы окружены, Чарльз.
Только после этого парень переключил внимание на толпу и заметил с десяток устремлённых на него любопытных взглядов.
— Выжидают, — шепнула Виктория. — Хозяин пока не отдал приказа.
— Выжидают чего?
— Как с нами поступить. Убить? Захватить? Отпустить?
— Я не понимаю…
«Дамы и господа!»
На подиум неожиданно выскочил Гаранс. Некоторые гости мигом отвернулись от остолбеневшего Чарльза и быстро сгустились вокруг представления. Модельер расхаживал по дорожке, что-то тараторил и смеялся собственным шуткам, принимая одобрительные кивки зрителей. К концу монолога всех присутствующих он пригласил на вечеринку и пообещал нечто удивительное, что «дорогим друзьям» должно обязательно понравиться. Однако какая именно вещь обязана вызвать удовольствие, не упомянул.
— Вряд ли я туда пойду, — сказал Чарльз. — Честно говоря, минуту назад я и вправду едва не поверил вам, фрау Морреаф. Ловко вы это придумали.
Не услышав ответа, повернул голову и заметил, что Виктории рядом нет.
Она ретировалась тихо и внезапно, воспользовавшись вниманием к безвкусной речи Гаранса.
Чарльз отыскал лорда Грэхема. Тот, поджав губы, лениво аплодировал. Его невеста в золотом тоже куда-то пропала. А, казалось бы, вот-вот здесь стояла, под руку с графом.
«Больно мне надо в этом разбираться», — подумал Чарльз с отвращением.
Дожидаться триумфального выхода моделей не стал — собрался с мыслями и живо направился к дверям. Он не хотел участвовать в глупых играх Морреаф и потакать непонятным затеям. Наверное, ей надо было выставить его дураком. Женщина сделала своё дело, а теперь сидела где-нибудь с шампанским, позабыв и о шутке про сектантов, и о ступоре «милого» мистера Уидмора, забавного в своём горе и неопытности. Проклятая Морреаф не пощадила даже частичку святого, что трогать и использовать совершенно нельзя — Неми.
«Сука!» — плюнул Чарльз в приступе гнева. — «Зачем я вообще с ней связался?!»
— Мистер Уидмор? — к нему подбежал незнакомый юноша, худощавый и измотанный на вид.
— Чего? — спросил с нарастающей злостью он.
— Нет… Ничего…, — промямлил мальчишка.
Неожиданно возле носа возникла пахучая тряпка, и жёсткая рука сдавила ею лицо. «Хлороформ», — осенило Чарльза прежде, чем он повалился на пол, забывая и о горе, и о гневе, и об усталости.
«Я не ведаю пощады, когда заношу кинжал над врагом. Прояви хоть малую долю сострадания, засомневайся — и потеряешь секунду драгоценного времени, секунду, за которую враг успеет вскочить и нанести решающий удар. Либо льётся моя кровь, либо его. Третьего не дано. Тьма обличает худшие пороки. Тьма есть жестокая правда, порождённая необходимостью».
Общественный женский туалет. Чистый, приличный, белый. Излишне белый.
Виктория сидела на захлопнутом унитазе и курила последнюю оставшуюся в пачке сигарету. Снова во рту накатила тяжесть смога, снова отрава пыталась попасть в лёгкие и горячую кровь. Но совсем скоро организм в уже привычном приступе рвоты извергнет это наружу.
Дверь туалета открылась. Лёгкие шаги сопровождались стуком каблуков.
«Настоящего врага чувствуешь на расстоянии».
Доносившаяся из зала музыка способна была заглушить шум борьбы и выкрики.
«Никто не заметит, хоть сотню человек здесь прикончи».
Враг остановился у зеркала.
«Я узнаю это ощущение…».
Виктория приподняла подол платья и извлекла подвязанный к чулку кинжал.
Холодное равнодушное лезвие. Острое, как и момент неизбежной смерти.
«Пора».
Резкий толчок в дверь, стремительный разворот, взмах руки, бросок…
Лезвие вошло в плечо Сары Рой до основания.
Вскрик с одной стороны и судорожный вздох с другой.
Виктория прижала ладонь к открытой ране. По всей длине левой руки шёл глубокий порез. Сара, скрипя зубами, вытаскивала из плеча кинжал.
— А вы не промах, мисс Рой, — улыбнулась Виктория, размазывая тёмную кровь, которая нещадно заливала платье и кафельный пол.
— Меня предупреждали, что с вами опасно вести войну, — ответила женщина, вздёрнув острый подбородок и выравнивая дыхание. Мускулы её лица непроизвольно дёргались от боли.
— Но я люблю сильных противников, — продолжила Сара. — Люблю этот чудный аромат. Вы узнаёте его?