— Зачем вы работаете на Рейналфа Грэхема? — мужчина словно не услышал её вопросов. — Вы сильнее его. Он больше не может держать вас взаперти.
— Я на него не работаю. Мне не интересен этот зануда, — злой оскал расцвёл на губах Меропы. — Мне интересно человечество.
— В людях нет ничего особенного.
— Ошибаетесь. Я докажу вам… очень скоро…
Со стороны площади раздался выстрел. Послышались крики ужаса.
— О! — томно выдохнула она. — А вот и начало.
— Вы убили мэра, — догадался Александр. — Зачем? Хотите посеять хаос?
— А что порождает хаос, не думали?
— И что же его порождает?
— Вот вы, кажется, такой умный, а столь простой вещи не замечаете, — ответила Меропа с наигранным разочарованием.
Он достал пистолет и наставил на девушку.
— А может, мне спустить курок и покончить с хаосом?
— Не думаю, что вы на это пойдёте, — Меропа покачала головой, затем бесстрашно приблизилась к детективу и упёрлась грудью в дуло оружия. — Вы горите желанием разгадать тайну моей сущности, понять, как и почему человек перерождается внутри себя. А ещё вам не терпится выяснить, что я сделаю в конце, когда люди окажутся в моей власти.
Тьма в её глазах полыхала. Александр знал, Меропа вновь пытается пробить брешь в разуме, но лишь посмеялся над настойчивостью девушки.
Кое-что она почувствовала. Вязкое, инфернальное, со вкусом сырой могилы — душа, скованная цепью родового проклятия, проданная преисподней задолго до своего появления. Эта душа не искала света, но её вырвали из когтей тьмы прежде, чем она встретила погибель.
И Меропе не было дано одолеть сознание незнакомца: он не из колоды потенциальных жертв, он слеплен из иного материала — всё равно что гончара заставить ковать меч. Она отвела взгляд и отступила.
— Мне пора.
— Смею надеяться на скорую встречу, — ответил Александр, убирая пистолет.
— Да, — девушка отдалялась шаг за шагом. — Вы можете надеяться.
Меропа покинула парковку и затерялась вдали.
Шум мигалок оповестил о прибытии «скорой». Белая машина припарковалась на другом конце улицы. Из неё повыскакивали люди в халатах и устремились к мэру, который, по мнению детектива, был мёртв и в помощи не нуждался.
Одного выстрела оказалось достаточно, чтобы осуществить заданную цель: только появившийся на трибуне мэр приступил к речи, как пуля влетела ему в лоб. Раздались крики. Люди шарахнулись в сторону от вооруженного парня. Никто не обратил внимание на его стеклянные глаза и бесстрастное выражение, с каким он стоял посреди площади, не собираясь ни убегать, ни обороняться от надвигавшихся полицейских. Чарльза Уидмора быстро скрутили и повели к машине. Охрана бестолково топталась вокруг мёртвого мэра. Первое, что всех накрыло — шок, вызванный неожиданным и громким преступлением.
Во всеобщей суматохе, криках и возне присутствовало кое-что ещё, подозрительно похожее на седую дымку. Виктория наблюдала за толпой с безопасного расстояния и не могла упустить из виду чувство приближающейся катастрофы. Оно всегда имело особый привкус, от которого под языком возникала вязкость, будто плавящееся железо. Сердце замедлило ход, затем застучало с удвоенной скоростью, быстрее и быстрее по мере осознания того, что должно произойти.
Виктория набрала номер детектива.
— Кроули, где вы? — спросила она в трубку.
— Собираюсь выйти на площадь.
— Нет! Не вздумайте! — фрау Морреаф сама поразилась силе своего беспокойства. — На площади что-то случится. я пока не знаю, что именно. Дайте сигнал своим убраться как можно дальше.
— Понял, — Александр не стал вдаваться в подробности.
Виктория отправила сообщение Клоду с тем же содержанием и принялась ждать. Но долго томиться не пришлось. Она оказалась права: гибелью мэра спектакль не кончился.
Прямо возле трибуны прогремел взрыв. В ушах заложило, глаза заслезились от острой пыли.
Уже не дымка, а туман заполонил Трафальгар, спрятав раненых и убитых. На мгновение стало ужасающе тихо: никто не взывал о помощи. Люди были оглушены. Лишь спустя время из рассеивающегося сумрака выползли окровавленные жертвы терроризма.
Виктория наблюдала за тем, как меняются выражения изувеченных лиц с ужаса и неверия на невыносимую боль. разрушенную площадь огласили стенания. Крепкая рука вдруг легла на плечо женщины.
Виктория оторвалась от созерцания трагедии и увидела Клода Каро.
— Идём, — коротко бросил он и, не дождавшись реакции, подхватил её под руку и повёл к парковке. Виктория не сопротивлялась.