Тарасов. - Да уж. Краткий справочник травматолога.
Доктор. - Замены все равно нет.
Тарасов. - Димыч, ты случайно не спортотдельский шпион? С одного голоса поешь. Замены нет. Впервые на Олимпиаду. А вот Локтев? Александров?
Доктор. - Кто они? А эти чемпионы мира.
Тарасов. - Когда это было. А с прошлого чемпионата Шувалов гол в свои ворота привез. И вообще в финале от канадцев 5 безответных шайб. Нет, на Олимпиаде они себя еще покажут. Но это прыжок с крыши, а мне нужен полет. Долгий красивый. Высоко-высоко, где никто не достанет.
Доктор. - Анатолий. А это правда, ребята говорят. Будто ты у Локтева золотую медаль чемпиона страны отобрал и Виноградову отдал.
Тарасов. - Правда. Виногорадов заканчивал, она ему нужнее. Коська еще свое нахватает, если не споткнется. Да и к чему лишний груз. На Макара посмотри, как чины и звания ползать, а не летать заставляют.
Инт. Тарасов заканчивает тренировку.
Тарасов. - Стоп машина. Старики в раздевалку. Молодежь ко мне.
Инт. Тарсов в окружении молодых хоккеистов.
Тарасов. - Вот, что, товарищи полуфабрикаты. Назначаю вам индивидуальные занятия. Завтра к шести утра на Ленинских горах.
Проталины.
Экст. Весна. Лужники. Хоккеисты под руководством Тарасова проводят тренировку на открытой площадке. Стоят на островках льда в пожухлой прошлогодней траве. Ребята хмурые, невыспавшиеся. Молча отрабатывают передачу шайбы по воздуху.
Тарасов. - Веселей, веселей, товарищи полуфабрикаты. Рыжов, что у тебя в руках?
Рыжов. - Как ни странно клюшка.
Тарасов. - А ты представь, что смешная девичья коленка. Ее лаской брать надо, а не как кочергой орудовать. Локтев. Где радость и счастье на лице. Такое ощущение, что ты руководишь экономикой страны. Встряхнись, а то будет тебе как говорил мой закадыка. Жаба-царевна. Царевна-жаба.
Тарасов смотрит на секундомер.
Тарасов. - На сегодня хватит.
Хоккеисты облегченно вздыхают. Кто-то в изнеможении опускается прямо на влажную траву.
Тарасов. - Лед снегом присыпьте. Завтра на час раньше начнем, чтобы в жиже не возиться.
Экст. К сидящему на земле Локтеву подходит Рыжов. Садится рядом.
Локтев. - Это во сколько мне завтра вставать? В четыре утра? В четыре утра.
Рыжов. - А я теперь вообще спать не могу. Глаза закрываю. И тук-тук. Анатолий Владимирович.
Локтев. - С волшебной клюшкой?
Рыжов. - Да нет. Как обычно. У меня после рыбалки так бывает. На поплавок насмотришься, а он потом всю ночь перед глазами прыгает.
Локтев. - Жуть. Быстрей бы этот лед растаял. Сил никаких.
Рыжов. Кстати. Дело у меня к тебе.
Он показывает Локтеву тугой мешочек.
Рыжов. - Солькой посыпал, и до осени гуляем .
Локтев. - А если Тарасов узнает?
Рыжов. - Не узнает. А если узнает, все равно. Гуляем.
Экст. Утро.На площадке Лужников кругом стоят поеживаясь хоккеисты. По весеннему полю на корточках ползает Тарасов. Пробует на язык снежную жижу.
Тарасов(поднимается) - Жаль. Такая тренировка пропала. Были у меня кой-какие идейки... А я знаю кто это сделал.
Локтев испуганно смотрит на Рыжова .
Тарасов.- Это здешний сторож. Я давно подозреваю, что он динамовский болельщик. Будем увольнять. А вы, товарищи полуфабрикаты гуляйте. До осени свободны.
ЧиЧиПи.
Экст. Картина Д ╢ Ампеццо. 1956 год. Открытие Олимпийских Игр. По узкой улочке, стесненной домами, идут спортивные делегации разных стран. Среди них делегация Советского Союза. В основном внушительные мужчины в одинаковых шапках и тяжелых пальто с эмблемой. В легкомысленном антураже, с веселыми зрителями в окнах, заводной музыкой, трещотками и хлопушками выглядят они тяжеловесно, проинструктировано. Бобров шагает крайним справа. На его плечо падает витая пружина красного серпантина. Подбегают румяные девушки итальянки. Дарят цветы.
Одна из девушек. - Бон Джорно, Чи Чи Чи Пи
Бобров. - Чи Чи Чи Пи. Спасибо.
Обращается к Тарасову, идущему сзади.
Бобров. - Слушай, Тарасов. Что такое Чи Чи Чи Пи.
Тарасов. - Вроде бы как здороваются.
Бобров. - Вот птичий язык. Чи Чи Чи Пи.
Бобров машет цветами веселым девушкам.
Инт. Кремлевский кабинет. Рука с короткими толстыми пальцами открывает верхний ящик стола. В ящике на папках связка ключей. От больших амбарных до миниатюрных, словно, от почтового ящика. Связка домоуправителя.
Инт. Кремлевский кабинет. Никита Хрущев подходит к сейфу. Лязгает дверцей. Достает тяжелый конверт. Вытаскивает из него папку. Садится за стол.
Инт. В желтом круге абажура первый лист папки. На нем штамп: Совершенно Секретно. Доклад " О культе личности и его последствиях"
Инт. Хрущев нажимает кнопку вызова.
Инт. Кремлевский кабинет. Появляется секретарь.
Хрущев. - Сережа, копии доклада отправили во все посольства.
Секретарь. - Еще вчера, Никита Сергеевич.
Хрущев. - Ты чего сияешь, как самовар.
Секретарь. - Только что по радио передали. Наши хоккеисты олимпиаду выиграли. Канадцев в финале 2:0.
Хрущев. - Смотри ты... Все один ко одному.
Секретарь.- Вам плохо, Никита Сергеевич?
Хрущев. - С чего ты взял?
Секретарь. - У вас рука дрожит.
Инт. Хрущев смотрит на свои пальцы, лежащие на папке.
Хрущев. - Это ничего... Это пройдет. Говоришь, выиграли?
Секретарь.- 2:0
Хрущев. - Значит, и мы выиграем.
Решительно переворачивает первую страницу папки.
Инт. Картина Д ╢ Ампеццо. Бобров спускается в холл гостиницы. Все находящиеся там встречают его аплодисментами.
Бобров. - Чи Чи Чи Пи.
Итальянцы смеются. Хлопают по плечу. Предлагают выпить. Бобров отказывается.
Инт. Бобров на улице. У него берут автографы. Он не отказывает. Всем говорит .
Бобров. - Чи Чи Чи Пи.
Инт. Сумрачный гостиничный номер с задернутыми шторами. На стуле Бобров с виноватым выражением на лице. Перед ним за столом два тусклых человека.
1-й чел. - Иностранные языки нужно учить, товарищ Бобров.
2-ой чел. - По возвращении в СССР, а не в Чи Чи Чи Пи может стать вопрос о лишении вас олимпийской медали.
Бобров. - Не может.
1-ый чел. - Это уже не вам решать. Разберутся.
Бобров. - Пускай разбираются. Тогда я точно узнаю, где живу в СССР или в Чи Чи Чи Пи.
1-ый чел. - Идите, товарищ Бобров. Если бы раньше. А теперь... Мы сами еще не понимаем, в какой стране теперь живем.
Прощание с Бобровым.
Инт. Кабинет Тарасова на базе ЦСКА. Тарасов и Бобров.
Бобров. - Сегодня в ВТО прощальный банкет. Придешь?
Тарасов. - Поверить не могу, что все. Закончена эра Боброва.
Бобров. - Радуешься?
Тарасов. - Честно? Да.
Бобров. - Ты всегда мне завидовал. Еще когда вместе играли.
Тарасов. - Самое простое объяснение нашел.